— В чем дело, принцесса? Даже не поздороваетесь? — вновь обращается он ко мне, и в его голосе появляются нотки сарказма. — Неужели онемели от счастья?
«Подите прочь, — хочу сказать я, уронив камешек в пруд, — у меня нет желания видеть вашу самодовольную рожу».
Вместо этого я растягиваю губы в улыбке и приседаю в реверансе, как подобает послушной девочке, вышколенной строгой гувернанткой. Мадам Эвелин приехала в Мирреленд из Аристона и занялась моим воспитанием, сменив добродушную няньку, закрывавшую глаза на все мои бесчинства. Благодаря мадам Эвелин я научилась разбираться в живописи и начала рисовать сама. Она же приучила меня держать спину прямо, не жестикулировать при разговоре и всегда вежливо улыбаться, даже если собеседник мне неприятен.
«Дама вашего положения обязана придерживаться установленных правил, принцесса, — говорила мадам Эвелин, добавляя ещё одну книгу к уже имеющимся на моей голове. — Осанка и улыбка — визитная карточка любой леди, потому что изначально вас будут оценивать именно по ним. Платья и драгоценности не столь важны, ведь не они делают вас той, кто вы есть. Если надеть бархатное платье и диадему на горничную, она так и останется горничной, мирра. Так не будьте самозванкой в красивой одежде».
— Доброе утро, принц Уильям, — говорю я спокойно, хотя этого самого спокойствия нет и в помине. — Какие дела вынудили вас искать моего общества?
Принц намного выше меня, поэтому мне приходится задрать голову, чтобы иметь возможность взглянуть ему в глаза. На красивом лице Уильяма появляется снисходительная улыбка, какой он награждает меня всякий раз, стоит сказать какую-нибудь глупость. Конечно же, он не меня искал, просто не сумел отказать себе в удовольствии испортить мне настроение. Многие скажут, что Уильям хорош собой и будут тысячу раз правы. Внешность, манеры, титул делали его желанным женихом для любой девицы, чей возраст подошёл к брачному, только не для меня. Я изо всех сил стремилась избежать той участи, которая маячила передо мной в ближайшем будущем. Впрочем, он тоже не особо счастлив называть меня своей невестой, так что здесь мы с ним в равных условиях. Оба ненавидим друг друга, но не можем отказаться от обязательств перед нашими родителями. Хорошая же совместная жизнь нас ожидает.
— Не вашего, — отвечает он, склонив голову набок. — На самом деле я искал Джеймса, мне сказали, он в саду выгуливает Басти.
— Ах, вот оно что, — мадам Эвелин гордилась бы мной, кому как не ей знать о моей нетерпимости к принцу. — Тогда вам стоит пройти к беседке, где вы и найдёте моего брата. Всего доброго, принц Уильям, буду счастлива лицезреть вас на обеде по случае вашего приезда.
В его синих глазах появляется нечто такое, отчего мне становится не по себе, а затем он склоняется в поклоне и галантно произносит:
— Вы очень любезны, принцесса Лиссандра.
Вновь приседаю в реверансе и отворачиваюсь к пруду. Уильям уходит также неслышно, как до этого появился. Мы знакомы уже много лет, но я никак не привыкну к его способности незаметно подкрадываться. Он знает, как меня это пугает, однако не изменяет своим привычкам, будто нарочно пытаясь выбить из колеи. И кому только в голову пришло, что мы можем быть хорошей парой? У нас же ничего общего!
[1] Апрель (прим. автора)
Глава 3
Я открываю глаза и пытаюсь сфокусироваться на происходящем. С губ срывается стон, и передо мной возникает побледневшее лицо Николсон. Она смотрит на меня испуганно (зато дежурной улыбки как не бывало), а после подаёт стакан воды и разноцветные пилюли из набора для шизофреников. Меньше всего я хочу впасть в летаргический сон, а ведь именно это ждёт меня, если я приму хоть одну таблетку. Я из прошлого состояния несколько дней выходила, повторять этот опыт вновь не хочется.
Николсон кивает кому-то, и к нам приближается Джуди со шприцем в руках. Уколов я боюсь ещё больше, поэтому молча выхватываю из рук Николсон крышечку с пилюлями, опрокидываю их себе в рот и запиваю тёплой водой. Сара внимательно смотрит на меня, поэтому я открываю рот, показывая, что не собираюсь ничего выплёвывать и прятать под матрац, как это показывают в фильмах про пациентов психушки.
Вновь ложусь на подушки и закрываю глаза в ожидании тумана в голове. Я ненавидела таблетки именно из-за того, что они погружали меня в забытьё, и я теряла ощущение времени и пространства. Чувствую себя Алисой в стране чудес, которая бежит за белым кроликом, а после бесстрашно следует за ним в незнакомую нору. Падение не заставляет себя ждать, — я проваливаюсь в бездну, у которой нет ни конца, ни края.