— Дежавю не изучено до конца, Карли, — говорит Николсон, наполнив стакан вновь и придвинув его ко мне. Я похожа на верблюда на водопое, чтобы выпить графин целиком за одно посещение? — Учёные всего мира выдвигают разнообразные теории существования такого феномена как дежавю, но пока ни одна из них не доказана. Некоторые считают, что это связано с обработкой мозгом информации при перестройке кратковременной памяти в долговременную, другие с воспоминаниями из прошлого, наложенными на настоящее. Некоторые полагают, что это может быть связано со сновидениями. Наше подсознание порой подкидывает нам удивительные вещи, Карли.
Если бы я хотела услышать заумные факты, обратилась бы к «Википедии», но Николсон явно привыкла разговаривать так, чтобы собеседник терялся ещё на первом предложении. Однако мне удалось выхватить одно из предложений, зацепившись за слово «сновидения». Пожалуй, это самое главное из всей речи.
— Значит, вы полагаете, что сны могут налагаться на реальность и создавать эффект дежавю? Правильно я понимаю?
— Всё верно. Люди, которые кажутся тебе знакомыми, могли встречаться тебе прежде, но ты не обратила на них внимания. Или же они похожи на тех, кого ты знала или видела, поэтому мозг создаёт эффект дежавю, хотя на самом деле конкретно эти люди тебе не знакомы.
Значит, не так уж я ненормальна, как могло показаться на первый взгляд. Если подумать логически, можно объяснить что угодно. Конечно, я сомневаюсь, что могла пройти мимо Кайла или Линдси и не запомнить их, но подобные люди часто встречались мне на тусовках или официальных мероприятиях, так что всё возможно.
— Вы очень помогли мне, доктор Николсон, — говорю я, поднявшись. — Я чувствую себя намного лучше, чем полчаса назад. Могу я вернуться в свою комнату?
— Конечно, — улыбается женщина, сделав пометку в папке с моим делом. — Надеюсь, мне не нужно напоминать о важности медикаментозного лечения? Пожалуйста, соблюдай рекомендации, и подобных срывов в будущем удастся избежать.
— Ладно, — соглашаюсь я, положив ладонь на дверную ручку.
— И постарайся чаще выбираться за пределы своей комнаты. Заводить знакомства — тоже часть терапии. Не нравятся тебе Кайл или Лиззи, во «Флоренсе» живёт множество других людей, с которыми тебе может быть интересно.
На полноценный ответ сил уже не находится, поэтому просто киваю и выхожу в коридор, плотно закрыв за собой дверь. К моему удивлению Джуди не ждёт меня, и на одно мгновение я теряюсь, поскольку не знаю, что мне делать дальше. Раньше мне не доводилось покидать свою комнату без сопровождения, и сейчас я чувствую себя беспомощной.
«Чёрт, Карли, соберись! — даю себе мысленный подзатыльник. — До конца жизни будешь ныть и жалеть себя?»
По дороге в жилой корпус не встречаю ни одного пациента и задумываюсь, чем же обычно занимаются здешние жители. Если верить буклету, «Флоренс» предлагает разнообразные развлечения, однако за две недели я успела увидеть только столовую и знала о существовании студии живописи. Кажется, Николсон права, пора заводить новые нормальные знакомства.
Стоит мне войти в комнату, появляется чувство обречённости и вместе с тем странное ощущение, будто всё это уже было. Я замираю на пороге и устало смотрю на незваную гостью. Лиззи лежит животом на моей постели, помахивая ногами из стороны в сторону, и листает мой альбом. Видимо, стоит попросить у медперсонала ключ и запирать дверь, чтобы оградить себя от подобных ситуаций. Я молчу, не зная, что сказать, и чувствую себя донельзя уставшей морально. Лиззи поднимает голову и безмятежно улыбается мне, словно я по случайности зашла к ней в гости, а не она пробралась ко мне без приглашения.
— У тебя определённо талант, — говорит она, склонив голову набок, а затем ухмыляется и произносит: — Кайл отлично получился. Хотя ты вроде утверждала, что западаешь только на интеллектуальных брюнетов. Солгала?
Я не понимаю, о чём идёт речь, пока Лиззи не поворачивает ко мне альбом с одним из моих давних рисунков. В этот момент внутри меня что-то переворачивается, потому что Лиззи права — на белом листе с детальной точностью нарисован именно Кайл. Этот прищур синих глаз, нос, подбородок, взлохмаченные светлые волосы — принадлежали ему и никому больше. Приглядываюсь к дате внизу листа и понимаю, что рисунок сделан чуть меньше месяца назад, когда я априори нигде не могла с ним пересечься. Тогда я только собиралась в клинику, а Кайл уже был здесь.