Проходим мимо пустующего стола возле пальмы (краем мысли отмечаю, что Лиззи второй раз за сегодняшний день пропускает приёмы пищи, и чувствую сосущее чувство вины, хотя ничего плохого не сделала) и садимся возле окна. В столовой достаточно шумно, поэтому приходится повышать голос, чтобы расслышать друг друга. Гоняю овощи по тарелке, не чувствуя аппетита, в то время как Тим приканчивает свою порцию и придвигает к себе шоколадный торт, втыкая в него вилку. Вновь оборачиваюсь на стол Лиззи, но он всё также пуст. Даже в отсутствие девушки никто не решается его занимать, видимо, она права — туда садятся только новички, незнакомые с двойственным характером Лиззи.
— Ты знала, что, если съесть печень белого медведя можно умереть от передозировки витамина А? — спрашивает Тим, отвлекая меня от созерцания пустого стола.
— Что? — рассеянно переспрашиваю я, продолжая думать о рыжем исчадии Ада. Не могла же она из-за меня отказаться от еды? Чувство вины затапливает с головой, мешая мыслить рационально. — Прости, отвлеклась.
Тим повторяет шутку, и в моём смехе явно слышна нервозность. Сама не знаю, почему переживаю из-за Лиззи, ведь я сразу дала понять, что не собираюсь с ней дружить. Теперь же, когда она оставила меня в покое, я не могу выбросить её из головы.
— Всё в порядке? — интересуется Тим, сложив пустые тарелки одна на одну. — Ты совсем ничего не съела.
Он прав, моя порция так и осталась нетронутой, хотя, когда я стояла у раздачи, мой желудок требовал пищи. Такими темпами мне точно придётся обновлять гардероб, чтобы джинсы не спадали при ходьбе.
— Ты знаешь Лиззи? — спрашиваю я негромко, словно боюсь, что нас могут подслушать.
— Карли, здесь все знают Лиззи, — краем губ улыбается Тим, поглядывая на мой чизкейк голодным взглядом, будто до этого не проглотил целую кучу еды.
Медленно пододвигаю ему тарелку с нетронутым десертом. Парень вопросительно смотрит на меня, а после втыкает вилку в чизкейк, продолжая с набитым ртом:
— Она странная, но кто из нас нормальный? Думаю, просто пытается привлечь к себе внимание. А что?
— Просто интересно, — пожимаю плечами я. — Как давно ты находишься во «Флоренсе»?
— Двадцать шесть дней, четырнадцать часов, двадцать девять минут, — он внимательнее смотрит на часы и исправляется: — тридцать минут. Мой отец решил, что мне следует немного подлечить нервы, но, между нами, ему здесь самое место. А ты?
Пытаюсь провернуть ту же схему с точным подсчётом времени, но зависаю на попытке сложить четырнадцать, сутки в изоляторе и ещё двое после, помножить на двадцать четыре и вычесть сегодняшние несколько часов. С математикой у меня всегда были проблемы, а уж со счётом в уме и подавно. Ещё немного покрутив цифры в голове, я сдаюсь и выдаю что-то приблизительное к истине:
— Чуть меньше трёх недель.
— Не видел тебя до того случая с обмороком.
Подпираю щёку кулаком и нехотя отвечаю:
— Почти две недели я провела в прострации, находясь под действием таблеток. Спала сутками или просто лежала в постели, глядя в потолок. Не лучшее времяпрепровождение на самом деле.
Тим молча смотрит мне в глаза, и я уже представляю, как он начинает жалеть меня или наоборот убеждать, что всё будет хорошо, стоит лишь подождать. И то, и другое одинаково ужасно, к тому же жалость — не лучшая основа для каких-либо отношений.
— Зато теперь у тебя огромный выбор, чем занять себя, — говорит Тим, мягко улыбаясь. — Уверен, ты не видела даже половины того, что предлагает постояльцам «Флоренс». Если хочешь, могу провести экскурсию.
— Отличная мысль, — отвечаю я, воспрянув духом. — Предлагаю начать завтра. Сегодня я хочу немного отдохнуть.
— Конечно, — кивает парень и встаёт.
Выходим из столовой и идём по коридору к лестнице. Болтаю какую-то чепуху, лишь бы не молчать, а Тим молча слушает, изредка поглядывая на меня с вежливым интересом. Возможно, с «Конкретной математикой» ему куда приятнее, она хотя бы излагает какие-то научные факты, а не несёт чушь, как я. К счастью для него, добираемся до жилого этажа, и я замолкаю на полуслове.