— Это не то, что ты подумал, — бормочу я, продолжая рассматривать пуговицы на его рубашке. — Я просто обозналась.
— Откуда тебе знать, что я подумал? — ухмыляется он и наклоняется ко мне, упёршись ладонью о стену. — Может, я в предвкушении объяснений? Давай, расскажи, к чему такое жаркое приветствие.
— Говорю же, обозналась, — повышаю голос я, нервно сжимая руки за спиной.
— Вот как, — шепчет Кайл, опаляя моё ухо горячим дыханием. Мои внутренности превращаются в желе, колени слабеют, а сердце подскакивает к горлу. — Но мы ведь можем всё переиграть, не правда ли?
— А как же Линдси? — бормочу я, пятясь от Кайла в попытке выбраться из-под его гипнотического взгляда. — Разве она не будет против?
— Насчёт Линдси не переживай, — с ухмылкой говорит он, заметив моё стратегическое отступление. — Она не узнает.
Понимая, что этот бой мне не выиграть, принимаю решение капитулировать. Разрываю зрительный контакт и несусь к выходу, слыша за спиной издевательский смех Кайла. Врываюсь в свою комнату и сгибаюсь пополам в попытке отдышаться. Моей спринтерской скорости мог бы позавидовать даже кенийский бегун, потому что я взлетела по лестнице на четвёртый этаж за считанные минуты.
— Ну, Лиззи, — бормочу я сквозь зубы, медленно приближаясь к кровати, на которой ровной кучкой лежат монетки. — Встретимся мы с тобой утром, я тебе покажу игры на желание.
[1] Написанное остаётся (лат)
Лиссандра
Самивизионос, **77 год,
Королевство Миррелия
Утро после дня рождения встречает меня головной болью. Нехотя поднимаюсь с постели и подхожу к зеркалу, чтобы узнать последние новости. Тень смотрит на меня с привычным безразличием, и я вдруг задумываюсь, чем она занимается в те минуты, когда я сплю или занимаюсь своими делами, не имея возможности видеть своего отражения. Прежде я этим не интересовалась, но теперь задаю ей вопрос.
— Я всегда где-то рядом, пока не понадоблюсь, — говорит она негромко. — От меня не так-то просто избавиться, мирра.
Молча прислоняюсь лбом к зеркалу, но Тень продолжает стоять прямо, накручивая прядь волос на палец.
— А что будет, если ты вдруг уйдёшь? — спрашиваю я спустя какое-то время. — Обычно ты покидаешь меня, когда рядом никого не бывает, но как быть, если мне понадобится оказаться возле зеркала в сопровождении той же Альдины? Как объяснить ей отсутствие отражения?
Тень вновь усмехается и приближает ко мне своё лицо, заставив меня невольно отшатнуться.
— Магия не позволит им увидеть моё отсутствие, мирра, — шепчет она, расплывшись в слегка жутковатой улыбке. — Для других людей ваше отражение на месте, разве что слегка расплывчатое. Только людям недосуг приглядываться, моя королева, их интересуют они сами, поэтому они ничего не замечают.
Делаю глубокомысленное лицо, будто действительно понимаю. Будь жива мама, она объяснила бы намного проще и понятнее, но в её отсутствие приходится довольствоваться тем, что есть. Нужно радоваться, что Тень научила меня всему, что я сейчас знаю, а ведь могла этого не делать. Она стала моим советником и лучшим другом, если я кому и могла доверять в полной мере, то только ей.
На ум приходит воспоминание о первой встрече с Тенью, когда моё отражение вышло из-под контроля и напугало меня до полусмерти. Я вернулась в свои покои после торжественного ужина в честь моего восьмилетия и по привычке заглянула в большое мамино зеркало, когда моё отражение вдруг, отвесив поклон, сказало: «С днём рождения, моя королева!» Кажется, я от страха упала в обморок, перепугав прислугу. Тени пришлось изрядно помучиться, чтобы донести до меня информацию, и только спустя некоторое время я смогла смотреть в зеркало без опаски.
Собираюсь спросить о самочувствии отца, когда в комнату проскальзывает Альдина и приближается ко мне, сверкая белозубой улыбой. Тень даже не пытается повторить мою позу, но подруга этого даже не замечает, уставившись на своё отражение. Тень подмигивает мне, будто говоря: «Люди думают только о себе, мирра, другие не особо их волнуют».
— Ну-с, подруга, — щебечет Альдина, — готова предстать пред очами принца Камрона, после того как призналась ему в любви?
— Ты знаешь, как испортить настроение с самого утра, — говорю я, отвернувшись от зеркала. — Я собиралась сказаться больной, пока он не покинет Миррелию.