Отец занят разговором с Дереком Вильфором, герцогом Виельгорским, совершенно не обращая внимания на других соседей по столу. На мой взгляд, герцог обладает весьма впечатляющей внешностью: у него крупные черты лица, квадратный подбородок, цепкий взгляд жёлто-зелёных глаз, окружённых сетью мелких морщинок, а длинные каштановые волосы собраны в хвост. Его рост составляет шесть футов пять дюймов, что делает герцога Виельгорского самым высоким мужчиной в нашем королевстве.
Герцог — младший брат матери и наш с Джеймсом дядя. Он был главным советником при жизни венценосной сестры, и после её смерти собирался отказаться от должности. Коронация отца заставила его передумать.
До женитьбы на маме отец был седьмым ребёнком Байярдского короля — Киллиана II, и не имел прав на трон в своём королевстве. Впрочем, на миррелианский престол он тоже рассчитывать не мог, пока внезапная кончина королевы всё не изменила. Совет поддержал решение отца принять бремя власти на себя, так что через двенадцать недель после смерти мамы принц Рейнард стал королём Миррелии.
Весь ужин я уделяю внимание только содержимому тарелки, краем уха слыша перешёптывания брата с принцем Уильямом. Они обсуждают планы на вечер, и мне вновь хочется решиться на авантюру с переодеванием, однако я всячески отвергаю эти крамольные мысли. Когда отец объявляет окончание трапезы, я спешу за принцами и прошу Джеймса уделить мне пару минут своего времени. Брат удивлённо приподнимает бровь, ведь обычно я не ищу его общества, стоит принцу Голдершанскому пересечь порог дворца, но сегодня особый случай.
— Что-то случилось? — спрашивает юноша, едва мы остаёмся наедине.
— Правда, что вы собираетесь на деревенский праздник? — выпаливаю я, и, не дав себе возможности передумать, добавляю: — Возьмите меня с собой.
— Ты, должно быть, шутишь?! — говорит Джеймс, заложив руки за спину. — Как тебе только могло подобное прийти в голову, Лиссандра?
— Джеймс, прошу тебя, — простираю я руки в молебном жесте. — Обещаю, что не буду мешать вам, просто хочу хотя бы на время покинуть дворец...
— У тебя неверные сведения, Лиссандра, — отрезает брат, нахмурившись, — мы не собираемся на праздник. Не знаю, кто тебе сказал подобную глупость.
Понимая, что спорить бесполезно, я отступаю, покорно опустив голову. В груди зреет обида и злость на Джеймса, променявшего меня на принца Уильяма. Конечно, с ним же намного интереснее, чем с младшей сестрой, которая мало что соображает во взрослой жизни. Ладно, не хотите по-хорошему, я сделаю всё по-своему.
— Прости, что разозлила тебя своей просьбой, — бормочу я, рассматривая вышивку на своём корсаже.
— Ты не разозлила меня, Лиссандра, — отвечает Джеймс, легонько коснувшись моего плеча. — Если бы мы в самом деле собирались на праздник, я бы, не раздумывая, взял тебя с собой.
— Ладно, — киваю я и, не дождавшись ответа, ухожу, чтобы вернуться в свои покои.
Майли появляется быстро, готовая выполнить любое приказание, однако не ожидает, что я всё же решусь воплотить свой план в исполнение. Не тратя времени на уговоры, она помогает мне облачиться в непривычные для меня одежды. Шерстяная ткань плотно облегает тело, не оставляя простора для воображения, просторная юбка доходит до середины лодыжек, что позволяет передвигаться, не придерживая её на ходу. Простые башмаки на толстой подошве пришлись как раз впору, а лёгкий плащ скрывает фигуру. Майли собирает мои роскошные волосы в пучок и закрепляет на затылке, сверху водрузив шляпу с широкими полями.
В зеркале — пустота, ведь Тень так и не соизволила вернуться, так что я могу только догадываться, насколько нелепо сейчас выгляжу.
— Стража скоро сменится, мирра, — шепчет Майли, привлекая к себе внимание. — Вам следует поспешить.
Мы выходим в коридор и спешно направляемся к лестнице для слуг. Майли идёт чуть впереди, я же слегка сутулюсь, пытаясь подражать её походке, что выходит из рук вон плохо. Одна надежда, что никому не придёт в голову присматриваться ко мне и искать какое-либо сходство с миррелианской принцессой. Спускаемся на первый этаж, когда нам навстречу выходит крупная женщина с суровым лицом. Горблю спину ещё больше и пялюсь на свои башмаки, не зная, чем грозит нам эта непредвиденная встреча.