— Напротив, — качаю головой я, прикусив губу. — Я очень доверчива и совершенно не приспособлена к жизни. Мне нужен кто-то, на кого бы я смогла опереться, и хорошо, если этим кем-то окажется порядочный человек.
— Ты поэтому сдружилась с Занудой? — приподнимает бровь Лиззи, заставив меня нахмуриться. — Нашла в нём подходящее плечо?
— Он показался мне лучшей кандидатурой, чем ты, — признаюсь я, склонившись над рисунком, чтобы не видеть её лица в этот момент. — Не говорю, что ты плохая, но твоя настойчивость меня пугала. Я провела взаперти две недели, а когда вышла, наткнулась на тебя и твоё подозрительное любопытство. Что я должна была сделать? Принять тебя с распростёртыми объятиями? А когда ты подставила меня с Кайлом, мне и вовсе хотелось тебя прибить.
— Что? — вскрикивает Лиззи, всплеснув руками. — Когда это было?
— Твоя дурацкая игра на желание, — напоминаю я, отложив альбом в сторону. — Помнишь, как ты заставила меня обнять первого вышедшего из игровой, а потом сбежала? Угадай с трёх раз, кто стал жертвой моих объятий?
— Я ж не нарочно. Думаешь, подстроить подобное в моих силах? Как ты себе это представляешь?
Я лишь пожимаю плечами и встаю, чтобы немного размять ноги. Лиззи остаётся сидеть в том же положении, лишь следит за мной глазами. Я успеваю несколько раз присесть, когда она едва слышно добавляет:
— Видимо, у судьбы своеобразное чувство юмора, другого объяснения у меня нет.
Я только закатываю глаза и скрываюсь в ванной, закрыв за собой дверь. Опёршись ладонями о раковину, смотрю в зеркало, но больше не жду увидеть в отражении себя. Стадия «принятия» наступила гораздо быстрее, чем я думала.
Интересно, где сейчас Фиар, чем занимается, пока я маюсь в клинике? Интересно, она может становиться невидимой и наблюдать за мной из зеркала? Если так, то чего она жаждет увидеть? Как я схожу с ума, умоляя её вернуться, или наоборот прихожу в себя, чтобы принять с распростёртыми объятиями?
— Эй, ты здесь? — медленно и чётко говорю я, постучав пальцем по стеклу. — Я готова выслушать тебя без истерик. Просто вернись, ладно, и мы поговорим. Не хочу быть сумасшедшей ещё больше, чем уже есть.
Не знаю, чего я жду, но Фиар не появляется. Даже если она где-то рядом, общаться со мной у неё нет ни малейшего желания. Какая глупость, что мне приходится идти на такие жертвы, убеждая себя в реальности ожившего отражения, а она строит из себя невинную жертву. Чёрт, это я заперта в реабилитационной клинике не с лучшим на свете диагнозом, по её, между прочим, вине. Кому из нас хуже?
Когда я возвращаюсь в спальню, Лиззи уже нет. Бесцельно брожу по комнате, не зная, чем занять себя до ужина, а после решительно открываю дверь, намереваясь найти Тима. Видимо, наши мысли сходятся, потому что парень стоит за дверью с книжкой под мышкой.
— Решил справиться о твоём самочувствии, — говорит он, улыбнувшись, а я делаю шаг вперёд и крепко его обнимаю, уткнувшись носом в клетчатую рубашку.
Тим в ответ смыкает руки за моей спиной, и меня распирает чувство радости, что у меня есть такой друг. Мы стоим, прижавшись друг к другу, не замечая ничего вокруг, пока рядом не раздаётся насмешливый голос Кайла.
— Тебя уже не смущает появление парня в женском коридоре или ты праведница, когда дело касается других?
— Ты же отсюда не выкисаешь, — отзываюсь я, отпрянув от Тима. — Так почему другим нельзя?
— Рад за тебя, Клэри, — хмыкает парень, сложив руки на груди. — Теперь ты не будешь читать другим морали, а займёшься собственной жизнью. Примите мои поздравления и уединитесь уже, если не хотите привлечь зрителей.
Салютовав нам невидимой шляпой, он, посмеиваясь, уходит, я же чертыхаюсь ему вслед и затаскиваю Тима в комнату.
— Он знает, что тебя зовут иначе? — интересуется друг, прислонившись спиной к стене.
— Не уверена, что ему есть какое-то дело до моего имени, — фыркаю я, пожав плечами. — Пусть называет, как хочет, мне всё равно.