— Вообще-то говоря, — сказал Эллери Квин, — не могу сказать, что разделяю твою радость. Ты меня вытащил из местечка, о котором книголюб может только мечтать. Я уже почти уговорил хозяина магазина уступить мне бесценное первое издание Фальконера и собирался ехать к тебе в управление за деньгами. Позвонил туда — и вот, пожалуйста, я здесь. Подумать только — Фальконер! Ну да ладно, наверно, и завтра будет не поздно.
Инспектор усмехнулся:
— Вот если бы ты мне сказал, что нашел превосходную табакерку антикварной работы, это, может, меня и заинтересовало бы. А книжка! Пошли — нас с тобой ждет серьезная работа.
И, все еще держа сына за рукав, инспектор повел его к группе людей, стоявших возле покойника. Эллери был высоким, широкоплечим молодым человеком с интеллигентным лицом. Высокий лоб и внимательные глаза говорили о том, что Эллери прежде всего человек мысли, особый шарм придавало ему пенсне. Элегантный серый костюм сидел на нем превосходно, и в руках он держал легкую трость.
Оба Квина присоединились к группе людей, толпившихся возле тела. Вели уважительно приветствовал Эллери. Тот перегнулся через кресло, внимательно посмотрел на труп и отступил назад.
— Ладно, Дойл, продолжай, — деловито сказал инспектор. — Ты посмотрел на покойника, задержал нашедшего его человека, вызвал директора… А что потом?
— По моему указанию Панзер закрыл все двери и распорядился, чтобы из зала никого не выпускали и в зал никого не впускали, — ответил Дойл. — Публика подняла по этому поводу страшный шум, но больше ничего не произошло.
— Ясно, — сказал инспектор и опять полез в карман за табакеркой. — Ты все сделал правильно. А теперь займемся этим джентльменом.
Он показал в сторону забившегося в угол дрожащего человечка. Тот неуверенно шагнул вперед, облизал губы, растерянно огляделся по сторонам и молча застыл.
— Как вас зовут? — приветливо спросил инспектор.
— Пьюзак, Вильям Пьюзак, — ответил человечек. — По профессии я бухгалтер, сэр. Я только…
— Не спешите, Пьюзак. Где вы сидели?
Пьюзак показал на шестое место от прохода в последнем ряду. Девушка, сидевшая в пятом кресле, испуганно глядела в их сторону.
— Ясно, — сказал инспектор. — А эта барышня с вами?
— Да, сэр. Это — моя невеста. Ее зовут Эстер — Эстер Яблоу…
Стоящий немного в стороне детектив старательно записывал слова Пьюзака. Эллери по очереди оглядывал выходы из зала. Потом вынул из кармана пальто небольшую книжицу и стал чертить на обратной стороне обложки план зрительного зала.
Инспектор поглядел на девушку, которая тут же отвела глаза.
— Ну, так расскажите мне во всех подробностях, что случилось, Пьюзак.
— Я ничего плохого не сделал, сэр.
Инспектор похлопал его по плечу:
— Вас никто ни в чем не обвиняет, Пьюзак. Я просто хочу знать, что именно вы видели. Не спешите, расскажите все обстоятельно.
Пьюзак как-то странно посмотрел на него. Потом облизнул губы и начал:
— Значит, я сидел в последнем ряду рядом со своей… с мисс Яблоу, и спектакль нам очень нравился. Особенно интересно было во втором акте: стрельба, вопли и все такое… А потом я встал и пошел к проходу слева — этому самому, где мы стоим.
Он нервно показал на ковер у себя под ногами. Квин ободряюще кивнул.
— Мне пришлось протиснуться мимо моей… мисс Яблоу, а дальше между ней и проходом сидел только один человек. Поэтому я и пошел в ту сторону: мне не хотелось… — Он помедлил, потом закончил виноватым голосом: — Мне не хотелось тревожить людей, сидящих справа, в разгар самой интересной части спектакля…
— Что ж, это весьма похвально, Пьюзак, — с улыбкой сказал инспектор.
— Да, сэр. И я стал нащупывать путь влево: в театре было довольно темно. А когда дошел до… до этого человека… — Он содрогнулся и заговорил быстрее: — Он сидел как-то странно, упершись коленями в кресло перед ним и мешая мне пройти. «Извините», — сказал я и попытался протиснуться мимо него. Но его колени были по-прежнему уперты в кресло. Я не знал, что делать. Я не такой уж пугливый человек и просто собирался повернуть в обратную сторону — и вдруг почувствовал, что этот человек сполз на пол: мои ноги оказались прижаты к его ногам. Тут я действительно испугался — да кто бы не испугался…
— Само собой, — сочувственно сказал инспектор. — Как не испугаться. Ну и что случилось потом?
— Э-э-э… Потом он сполз с кресла и ударился головой о мои ноги. Я не знал, что делать. Позвать на помощь я не мог — не знаю почему, но не мог. И я наклонился к нему, думая, что он перепил или у него какой-то приступ, и хотел его поднять. Я даже не успел подумать, что буду делать дальше.