Она не избегает противоречий, подумал Лэнгдон, с удовольствием наблюдая, как она задевает чувства традиционалистов в зале.
"У науки долгая история ошибочных моделей, — заявила она, и ее голос прозвучал под сводами Владиславского зала. — Плоская Земля, геоцентрическая система мира, стационарная Вселенная... все это ложные теории, хотя когда-то их воспринимали всерьез и считали истиной. К счастью, наши системы убеждений эволюционируют, когда сталкиваются с достаточным количеством необъяснимых противоречий."
Кэтрин взяла пульт, и экран за ней ожил, демонстрируя средневековую астрономическую модель — Солнечную систему с Землей в центре. "Веками эта геоцентрическая модель считалась неоспоримой истиной. Но со временем астрономы стали замечать несоответствия в движении планет, которые не укладывались в эту модель. Аномалий становилось всё больше, и они были настолько очевидны, что мы..." Она щелкнула снова. "Создали другую модель". На экране появилось современное изображение Солнечной системы с Солнцем в центре. "Эта новая модель объяснила все аномальные явления, и теперь гелиоцентризм — наша принятая реальность."
Зал замер, когда Кэтрин вышла на переднюю часть сцены.
"Точно так же, — сказала она, — было время, когда идея круглой Земли казалась смешной — даже научной ересью. Ведь если бы Земля была круглой, разве океаны не вылились бы? Разве многие из нас не оказались бы внизу головой? Однако постепенно мы начали замечать явления, которые не соответствовали модели плоской Земли — изогнутую тень Земли во время лунного затмения, корабли, исчезающие за горизонтом снизу вверх, и, конечно, кругосветное путешествие Магеллана". Она улыбнулась. "Упс. Пора создавать новую модель".
Присутствующие согласно кивнули, разделяя её улыбку.
"Дамы и господа, — продолжила она серьёзным тоном, — я верю, что схожая эволюция сейчас происходит в сфере человеческого сознания. Нас ждёт кардинальный переворот в понимании работы мозга, природы сознания и, по сути... самой природы реальности".
Ничего себе масштабы, подумал Лэнгдон.
"Как и все устаревшие убеждения, — сказала она, — сегодняшняя общепринятая модель человеческого сознания сталкивается с волной явлений, которые она просто не может объяснить... явлений, тщательно задокументированных ноэтическими лабораториями по всему миру, и которые люди наблюдали веками. И всё же традиционная наука по-прежнему отказываются рассматривать существование этих феноменов или даже признать их реальность. Вместо этого их называют случайностями и отклонениями, подгоняя под уничижительный ярлык — "паранормальные", что стало синонимом "ненаучного"".
Её слова вызвали ропот в задних рядах зала, но Кэтрин продолжила невозмутимо: "На самом деле, все вы хорошо знакомы с этими паранормальными явлениями, — заявила она. — Их называют ЭСП... предвидение... телепатия... ясновидение... внетелесные переживания. Несмотря на приставку "пара", они, по сути, совершенно нормальны. Они происходят каждый день — как в лабораториях с тщательно контролируемыми экспериментами... так и в реальном мире".
В зале воцарилась полная тишина.
"Вопрос не в том,существуют ли эти явления, — сказала Кэтрин. — Наука доказала, что да. Вопрос в том... почему многие из нас по-прежнему отказываются их видеть?"
Она нажала кнопку, и на экране позади неё возникло изображение.
Решётка Германа. Лэнгдон узнал известный визуальный обман, где чёрные точки то появляются, то исчезают в зависимости от того, на какую часть изображения сфокусирован взгляд.
Зрители начали замечать эффект, и по залу прокатился удивлённый шёпот.
"Я показываю это по простой причине — чтобы напомнить, что человеческое восприятие полно слепых пятен, — подвела итог Кэтрин. — Порой мы так упорно смотрим не туда... что не замечаем того, что прямо перед нами".
Небо было ещё совсем тёмным, когда Лэнгдон вышел из бассейна и направился вниз по холму. Тридцатиминутная водная медитация оставила его в умиротворённом состоянии, и утренняя прогулка в отель неспешным шагом быстро становилась одним из самых любимых моментов его дня. Цифровые часы на здании туристического центра показывали 6:52 утра, когда он приближался к реке.
Ещё полно времени, успокаивал себя Лэнгдон, всё ещё надеясь вернуться в постель к Кэтрин и уговорить её отменить встречу в 8 утра с Бригитой Гесснер. Нейробиолог практически принудила Кэтрин прийти в свою лабораторию на экскурсию сегодня утром, а та из вежливости не смогла отказать.