"Это вообще не вариант", — категорично заявила Кэтрин.
"Согласен, — сказал Лэнгдон. — Второй вариант?"
"Вариант номер два… — Нагель перевела взгляд с одного на другого. — У нас есть около часа до приезда Финча. Мы можем уехать прямо сейчас. Я отвезу вас в аэропорт, и вы улетите из страны. Последствия, конечно, будут… для всех троих. Но хотя бы выиграем время, чтобы найти другие решения".
"Например?" — спросил Лэнгдон.
"Во-первых, мисс Соломон может немедленно опубликовать свою книгу. Её выход даст определённый уровень иммунитета."
"Моей книги больше нет, — перебила Кэтрин. — На её восстановление уйдёт очень много времени".
"Даже если бы у неё была копия, — заметил Лэнгдон, — производство и публикация книги занимают месяцы. Не говоря уже о том, что такой шаг сделает её мишенью ЦРУ навсегда".
"В некоторой степени, да".
"Нет, спасибо, — сказала Кэтрин. — Мне не хочется до конца жизни оглядываться через плечо. Что за третий вариант?"
Нагель ненадолго замолчала, будто обдумывая детали. Когда она заговорила, её тон был деловитым, как у адвоката, консультирующего клиента. "В разведке есть лишь один настоящий источник власти. Информация. Это единственный рычаг, который все понимают… а теперь у вас есть шанс получить её в огромном количестве. Помните, мистер Финч считает, что вы подписали соглашения о неразглашении, и теперь он приезжает сюда, чтобы выстроить разговор, используя эти NDA против вас. Он расскажет вам как можно больше — чтобы убедиться, что каждая затронутая тема станет для вас табу в дальнейшем. Чем больше он вам расскажет, тем больше информации у вас будет… а значит, и больше рычагов давления.
Лэнгдон понял, что имеют дело с профессионалом. И играют с огнём. Тем не менее план Нагеля не казался таким простым, как она его преподносила. — Я понимаю, как мы получаем информацию, — сказал он. — Но что потом?
— Я помогу вам, — ответила она. — Мы доверим все данные третьей стороне — например, внешнему юристу, — который создаст механизм: если с кем-то из нас что- то случится или мы перестанем выходить на связь, информация немедленно попадёт в прессу. Юристы называют это "оговоркой о несвоевременной смерти".
— По-простому — шантаж, — заметил Лэнгдон.
— Грубо говоря, да. Хотя это абсолютно законно.
Кэтрин отступила на шаг. — Вы предлагаете нам шантажировать ЦРУ…
— Называйте это информационным рычагом, мисс Соломон. Угрозы разглашения
— это язык, который эти люди понимают. Если они нападут на вас, то будет знать, что понесут урон. А значит, оставят вас в покое.
— И наоборот, — добавил Лэнгдон. — Вы храните их секреты в обмен на неприкосновенность.
— Взаимное гарантированное уничтожение, — сказал Нагель. — Проверенная модель. Если бы она не работала, ядерные державы запустили бы ракеты ещё в 1960- х. Но инстинкт самосохранения создаёт патовую ситуацию: мы просто соглашаемся не соглашаться.
Кэтрин всё ещё выглядела настороженной.
— Рычаги мгновенно снизят накал, — продолжал Нагель. — Агентству придётся отступить, перегруппироваться, дать всем время перевести дух и начать переговоры. Возможно, они даже скажут, что их не устраивает в вашей книге, а вы согласитесь это убрать. Этот путь хотя бы оставляет варианты. — Нагель поймал взгляд Кэтрин и удержал его. — И, надеюсь, вы понимаете, что я сильно рискую, помогая вам, мисс Соломон. А это делает меня вашим влиятельным союзником.
— Спасибо, — сказала Кэтрин, звуча всё более убеждённо.
Лэнгдону в целом нравилась эта идея, но реализация — совсем другое дело. — Не хочу портить настроение, — сказал он, — но что, если мистер Финч потребует показать подписанные NDA до разговора?
— Скорее всего, так и будет, — ответил посол. — Я просто скажу, что знал о важности документов для его плана, поэтому отправил их с морпехом под дипломатической печатью в посольство, где их заперли в мой сейф. Ему придётся мне поверить… или перенести встречу в посольство, чего он точно не захочет.
Лэнгдон обдумывал план, оставаясь настороже. Сложно представить, что они с Кэтрин смогут выудить у Финча достаточно информации, чтобы получить хоть какие-то рычаги. Мы будем разговаривать с опытным агентом ЦРУ. Даже если он поверит, что они подписали NDA, разве он раскроет данные, которые скомпрометируют агентство или сверхсекретный проект?