Лэнгдон почувствовал, что его знание греческого вот-вот подведет. — Значит, это прибор… который пишет на камнях… светом?
— Точно, — кивнула она. — При условии, что свет — это глубокий ультрафиолет… а камень — это пластина из кремния. — Она показала на стопку глянцевых металлических дисков рядом с аппаратом. — В этой лаборатории есть всё необходимое для проектирования и создания микросхем.
Микросхемы? Идея казалась совершенно не связанной ни с человеческим сознанием, ни с тем, о чем Кэтрин могла писать в своей рукописи. — Зачем им проектировать микросхемы здесь, внизу?
— По моим предположениям, — сказала Кэтрин, — это имплантаты для мозга.
Мысль озадачила его, но он быстро уловил связь."Робот-нейрохирург…"
"Вот именно. Кажется, я ошибся, предположив, что он извлекает образцы мозга. Теперь очевидно, что этот робот предназначен для имплантации мозговых чипов".
В светлой комнате повисло тягостное молчание.
"Разве вы не говорили, что мозговые импланты — это банальная операция?" — спросил Лэнгдон.
"Чипы против эпилепсии, да. Это крошечные устройства для электростимуляции, вживляемые в череп. Но сложный имплант размещался бы значительно глубже, и роботизированная хирургия точно облегчила бы его установку".
Лэнгдон подумал о Саше, и его охватило смутное беспокойство. Он задался вопросом, не вживили ли ей экспериментальный чип — возможно, под видом лечения эпилепсии. Она и понятия не имела бы, что на самом деле находится у нее в голове… или даже что существует организация "Порог".
"Если Гесснер соврал, — сказал Лэнгдон, — и имплант, который она установила Саше, на деле оказался более продвинутым подчерепным чипом…"
"Тогда этот чип легко мог бы служить стимулятором RLS, контролируя эпилептические припадки Саши, но в то же время… обладать множеством других функций".
"Боюсь спросить… каких, например?"
Кэтрин постучала указательным пальцем по крышке фотолитографического аппарата, задумавшись. "Без осмотра чипа сказать невозможно, — ответила она. — Но похоже, они как раз начали их здесь производить. Думаю, Саша и тот другой подопытный, вероятно, были их первыми пациентами… пробным экспериментом и доказательством концепции перед тем, как вывести это производство на полную мощность".
Услышанное глубоко потрясло Лэнгдона.
"Что бы они ни делали, — продолжила Кэтрин, — всё прошло успешно, потому что "Порог" явно готовится к масштабной операции". Она оглядела комнату и нахмурилась. "К сожалению, здесь нет ничего конкретно компрометирующего. Мы лишь видим, что ЦРУ разрабатывает какой-то мозговой имплант — проект, который вряд ли кого-то удивит".
Правда, — осознал Лэнгдон. Импланты в мозг — это будущее.
Лэнгдон читал достаточно научных статей, чтобы знать: вживляемые чипы, несмотря на ассоциации с киборгами и научной фантастикой, уже реальны и поразительно совершенны.
Такие компании, как Neuralink Илона Маска, работают с 2016 года над созданием так называемого H2M-интерфейса — "человек-машина", — устройства, преобразующего данные из мозга в понятный бинарный код. Первым серьёзным достижением Маска стала имплантация чипа Neuralink обезьяне, которую затем научили играть в компьютерную игру Pong, управляя ракеткой лишь силой мысли.
Когда Neuralink наконец получил разрешение FDA на испытания на людях,тридцатилетнему парализованному Нолану Арбо имплантировали устройство PRIME,и оно чудесным образом вернуло пациенту значительную часть двигательных функций. К сожалению, через сто дней электронные нити чипа — металлические датчики, связывавшие чип с нейронами мозга, — отсоединились, видимо, отторгнутые биологическими нейронами, которые должны были контролировать. Тем не менее, это был огромный шаг вперёд.
Другие гиганты вроде Synchron Билла Гейтса и Джеффа Безоса, а также Neurotech от BlackRock создавали менее инвазивные, более специализированные чипы, обещая фантастические результаты: излечение слепоты, паралича, неврологических расстройств вроде болезни Паркинсона и даже возможность "печатать силой мысли".
Хотя Лэнгдон пока не понимал связи этой технологии с человеческим сознанием и работой Кэтрин, он не сомневался, что мозговые чипы критически важны для военной разведки — управление дронами силой мысли, телепатическая связь на поле боя, бесконечные возможности анализа данных. Поэтому неудивительно, что ЦРУ инвестирует в такие разработки колоссальные средства.
Интерфейс "человек - машина" — это будущее.