Загробная жизнь — коллективная иллюзия... созданная, чтобы сделать нашу реальную жизнь терпимой.
Как врач, Гесснер досконально знала смерть и её необратимость. Ещё в мединституте, препарируя человеческий мозг, она поняла: все те личные качества, что делают нас нами — надежды, страхи, мечты, воспоминания — всего лишь химические соединения, удерживаемые электрическими импульсами в нашем мозге. Когда человек умирает, источник энергии мозга иссякает, и все эти вещества просто растворяются в бессмысленной жиже, уничтожая последние следы того, кем этот человек был.
Умираешь — и всё.Точка.
Но теперь, проплывая над симметричными садами Валленштейнского дворца, она чувствовала себя очень даже живой. Она наблюдала, как снег падает вокруг (или сквозь?) неё, но, что удивительно, совсем не ощущала холода. Словно её сознание просто парило в пространстве, сохраняя все способности к логике и разуму.
Мой мозг функционирует, сказала она себе. Значит, я жива.
Единственное, что смогла заключить Гесснер — она переживает то, что в медицинской литературе называется внетелесным опытом (ВТО) — галлюцинацию, возникающую у пациентов в критическом состоянии после клинической смерти.
ВТО почти всегда проявляется одинаково — ощущением, что сознание временно отделилось от физического тела, поднялось вверх и парит бесформенно. Хотя ощущения казались реальными, внетелесный опыт представлял собой всего лишь плод воображения — путешествие, спровоцированное воздействием сильного стресса и гипоксии на мозг, иногда в сочетании с анестетиками, такими как кетамин, которые применяют в экстренных случаях.
Эти образы — галлюцинации,убеждала себя Гесснер, глядя на темную ленту Влтавы, извивавшуюся внизу между городских зданий. Но если это внетелесный опыт… значит, я сейчас умираю.
Удивляясь собственному спокойствию, Гесснер попыталась вспомнить, что с ней произошло.
Мне всего сорок девять, я здорова… От чего я могу умереть?
Внезапно в ее сознании вспыхнула пугающая память. Теперь она понимала, где находилось в этот момент ее физическое тело… и, что еще страшнее, что с ней делали.
Она лежала на спине, плотно пристегнутая в машине, которую создала сама. Над ней стояло чудовище. Существо напоминало первобытного человека, выползшего из недр земли. Его лицо и лишенный волос череп были покрыты толстым слоем глины, потрескавшимся, как поверхность Луны. Из-под земляной маски виднелись только исполненные ненависти глаза. У него на лбу грубо выцарапаны три буквы на древнем языке.
— Зачем ты это делаешь?! — в панике закричала Гесснер. — Кто ты?! Что ты такое?!
— Я ее защитник, — ответил монстр. Его голос звучал глухо, с легким славянским акцентом. — Она тебе доверяла… а ты ее предал.
— Кого?! — потребовала Гесснер.
Чудовище произнесло женское имя, и у Гесснер сердце сжалось от ужаса.Откуда он знает, что я сделала?!
В ее руках ощутилась ледяная тяжесть, и Гесснер поняла, что монстр запустил процесс. В следующий миг нестерпимая боль, словно острие ножа, пронзила ее левую руку, поползла по срединной локтевой вене, резко пробиваясь к плечу. — Пожалуйста, остановись, — задыхаясь, проговорила она.
— Рассказывай все, — потребовал он, пока мучительное ощущение достигло подмышки.
— Я все расскажу! — в отчаянии согласилась Гесснер, и монстр остановил машину, приостановив боль у самого плеча, хотя жгучее ощущение осталось.
Измученная ужасом, она сквозь стиснутые зубы торопливо выкладывала секреты, которые клялась сохранить в тайне. Она отвечала на его вопросы, раскрывая страшную правду о том, что она и ее коллеги создали глубоко под Прагой.
Монстр смотрел на нее из-под толстой глиняной маски, и его холодные глаза вспыхивали пониманием… и ненавистью.
— Вы построили подземный дом ужасов, — прошептал он. — Вы все заслуживаете смерти. Без колебаний он снова включил машину и направился к выходу.
— Нет…! — закричала она, когда боль снова накатила, прорвавшись через плечо
в грудь. — Пожалуйста, не уходи… Это убьет меня!
— Да, — бросил он через плечо. — Но смерть — это не конец. Я умирал много раз. С этими словами монстр исчез, и Гесснер снова очутилась в парящем состоянии.Она попыталась крикнуть, умоляя о пощаде, но голос потерялся в оглушительном раскате грома, когда небо над ней словно разверзлось. Она почувствовала, как невидимая сила — своего рода обратная гравитация — подхватила ее, потащив вверх. Годы доктор Бригита Гесснер высмеивала утверждения пациентов о том, что они вернулись с порога смерти. Теперь она сама молилась, чтобы смогла присоединиться к тем редким душам, которые танцевали на краю бездны, заглядывали в нее и ухитрялись отступить.