— О Великий Мерлин! Ты сошла с ума! — В искреннем восхищении воскликнул Рон.
— А ты, не сошедший тогда с ума Рональд, после всей этой дикой истории с твоей милой крысой Коростой, валялся со своей прокушенной или сломанной Сириусом ногой в медицинском пункте. А Гарри и Джинни сидели у тебя, и я собиралась к вам всем присоединиться, после посещения Минервы и сдачи учебного пособия. Но я подумала, что другого такого шанса у меня больше не будет. Никогда. Я поднялась в спальную мальчиков, достала из чемодана Гарри его Мантию-невидимку…
— Э! Это мой чемодан и моя… мантия… — произнёс, улыбаясь Поттер.
— Это ещё было не ваше совместное с Джинни имущество, а как старшая сестрёнка я имела полное право слегка пошарить в вещичках младшего неразумного братишки. Я спустилась вниз, накинула мантию и настроила Маховик Времени на тридцать лет вперёд. В будущее!
Она сделала театральную паузу, победно осмотрев горящие от возбуждения лица друзей и любимых. — И я узнала, что всё будет хорошо! Всё будет просто отлично! Просто замечательно! Я увидела наших детей…
— Как! Не может быть! Это… невероятно… — крики и эмоции снова наполнили купе.
— Нет, ты просто отключила мозги и отправила свою интуицию в полёт! Как завещала профессор Сивилла Трелони? — Попытался сострить Рон.
— Рон, твои мозги отключить невозможно. Нельзя отключить то, чего нет по определению. Хватит меня доставать! Я не шучу! Я возникла под мантией рядом с нашим любимым местом отдыха и приколов в общей гостиной факультета. Перенесясь из июня 1994 года в июнь 2024 года. Я умею настраивать шкалу времени на прыжок в будущее, хоть мне это и не показали. Я сама догадалась. Это очень большой риск. Есть специальный декрет Министерства Магии, категорически запрещающий это делать. Почти как непростительное заклинание. За этим следят невыразимцы из Тайной Канцелярии. Правда рука моя дернулась, и я слегка ошиблась. Не доехала пару — тройку лет, попала в июнь 2022 или 2021 года. Но это-то оказалось и очень хорошо. Что я там увидела! Всё было как в тумане, в рассеянном свете. На двух наших любимых милых диванчиках сидели дети. Пятеро. Две девочки и трое мальчиков. Экзамены и уроки в том году, в принципе, как и в любом другом учебном году, уже закончились, они смеялись и дурачились, прикалывались друг над другом, периодически громко звучало — Эй вы, Поттеры, и Эй вы, Уизли…
— Гермиона, это просто невероятно. Как они… — прошептала искренне потрясённая Джинни.
— Выглядели? Отлично они выглядели. Просто прекрасно! Почти все в той или иной степени рыжие, разных оттенков, правда, но вот один был со всклочёнными чёрными волосами, и с ярко-зелёными глазами…
— Ах! — Вскрикнула Джинни и прижалась к Гарри. Он нежно обнял её и поцеловал, произнеся с лёгкой подколкой — А ты уверена, дорогая, что это именно твой сынишка? То, что мой, вот это весьма вероятно! А вдруг это сынишка… — он не смог договорить фразу до конца, так как сразу получил лёгкую пощёчину.
— А в середине дивана, того, который на трёх человек, сидела красивая стройная девочка с длинными тёмно-рыжими волосами, со значком старосты на мантии. Она являлась центром всеобщего внимания, и я бы сказала… поклонения. По тем взглядам, которые на неё бросали мальчишки и кузина. Гордый такой взгляд, посадка головы. Улыбка… это наша дочь, Рон… — тихо прошептала Гермиона.
— Как ты догадалась? Ты почувствовала… — прошептал в ответ Рональд.
— Я давно всё обдумала. Если они обращались друг к другу — Эй, Уизли и Эй, Поттеры, то это были или двое Уизли и трое Поттеров или, наоборот, трое Уизли и двое Поттеров. Тем более, что рядом с дочерью, по бокам, сидели двое мальчишек. Один черноволосый, о котором я уже говорила, с зелеными, такими слегка печальными глазками, тоже со значком старосты, кстати. Они с нашей дочерью, скорее всего однокурсники. Шестой курс. А вот второй, высокий, широкоплечий, явно спортсмен. И явно выпускник — семикурсник. С тёмно-рыжими красивыми волосами. Слегка надменный, вальяжный, ироничный, желчный, почти вызывающий взгляд. И красивый значок капитана Гриффиндора по квиддичу на мантии. И она сказала ему — Джеймс, не задавайся…
Гарри вскочил с места и прижался лбом к оконному стеклу. Сердце бешено билось. Он закрыл глаза. Вот так, без подготовки, неожиданно узнать о двух своих сыновьях. Чья-то горячая ладошка погладила его по щеке. А вот и мама его детей.
— А кто сидел на диванчике для двоих напротив? — Спросил с явным интересом Рон, ожидавший, что кроме информации о дочери, услышать что-нибудь и о желанном сыне.
— Да, Рон. Напротив троицы сидели, слегка обнявшись, явно сладкая парочка. Младшекурсники, наверное, курс четвёртый — пятый. Оба тоже были рыжеволосые. Девочка, красавица. Ярко-рыжие длинные, я бы сказала, огненные волосы. Такой знакомый носик и милые веснушки. Чья она дочь, спутать практически невозможно. И моя дочь сделала ей пикантное замечание — Лили, не обжимайся, пожалуйста, с кузеном хотя бы при всех…
— А кузен наш сын! — Воскликнул Рональд, наконец, услышавший то, о чём мечтал с самого начала рассказа Гермионы.
— Да… Рон. Я уже придумала им имена. Мальчик, просто твоя копия…
— И что было дальше? Гермиона! — Воскликнула Джинни радостно. — И тут же подумала, не в этом ли посещении будущего Гермионой кроется настоящая причина, почему Гермиона отступилась от Гарри на третьем курсе. Нет… не в этом, — попыталась сразу же отогнать от себя эту мысль.
— А дальше, явно включился механизм, блокирующий моё перемещение во времени. И всё вокруг быстро растаяло. Я оказалась снова в 1994 году. Сорвала с себя мантию и бегом помчалась к Макгонагалл. Отдала ей Маховик Времени, правда стёрла упоминания на шкале, какой я выставила недавно год. Затем, снова набросив на себя мантию, упала на скамейку в тихом дворике трансфигурации, долго сидела, думала, пыталась унять дрожь. А затем, когда успокоилась, поднялась ко всем вам в медицинское крыло…
— То-то ты была сама не своя, я хорошо это помню… — прошептал, широко улыбаясь ей, довольный Рон. — Но ты нам ничего не сказала…
— Таким образом, путём несложных вычислений, можно установить года рождения наших детей… — произнесла задумчиво Джинни. — А сама подумала, — О чём же ты бедная моя девочка думала в тихом летнем дворике трансфигурации. Дрожа под Мантией-невидимкой Гарри. То-то ты была сама не своя, я тоже это помню, милая моя. Прощалась со своей первой любовью, когда разобралась, проанализировала, кто чей ребёнок? Хотя чего долго думать, анализировать, мой брак с Роном отпадает сразу по определению. Только один вариант: Гарри — Джинни и Рон — Гермиона. Может, когда потом на горизонте возник Виктор Крам, это было попыткой забыться? Найти утешение из-за потерянной первой любви? И вот потом она обратила своё внимание на моего брата. На милого, слегка брутального Рона. Долго думала. Сравнивала. Анализировала. Ведь её голова — это мощнейший аналитический компьютер. Разбирала Рональда по полочкам. И, наконец, медленно, но верно, сама не понимая как, но влюбилась? Так что, бедная моя Гермиона, не так уж ты и проста. И в этом моя любовь, моя подруга, не сознается никому и никогда. Да и не надо. Я просто раскусила тебя. Ну и что, все мы, ведьмы…
— Не напрягайся, старушка, я уже давно всё подсчитала. Джеймс — 2005 год, Роза и чернёнький — 2006 год. Сладкая парочка, Лили и Хьюго — 2007 или 2008 год.
— Не понял… — медленно произнёс Рон, до которого туго доходило. — Нашу дочь ты хочешь назвать Розой, а сына — Хьюго? Я правильно понял? И моё мнение тебя уже не интересует? Ты опять за всех всё решила? А второго сына Гарри и Джинни, чёрненького, имя случайно не назовёшь?
— Так, не надо ссориться! — Произнесла Джинни. — Ужас, три года подряд — и я рожу троих! Кошмар! Ужас! Ты точно была в будущем? Гермиона, тебе меня не жалко? Кстати, Поттер, разрешаю тебе придумать, ну подобрать имя для второго сына самостоятельно. Я так думаю, имена Джеймс и Лили утверждаются? Я правильно поняла?