— Он любит ее?
— О, он увлечен ею в какой-то степени, и ему не терпится исполнить последнее желание своего отца. Но мне кажется, ему больше по душе та черная кошка.
— Тише! Вас услышат!
Миссис Перри усмехнулась.
— Очень надеюсь на это. И в первую очередь пусть меня услышит та бесстыжая особа, — злобно заметила она. — Я не выношу эту женщину. На месте миссис Морли я бы выставила ее из дома немедленно. Выставила бы ее на мороз, чтобы охладить ее пыл. Какое право она имеет обхаживать Вэйра и заставлять его пренебрегать тем милейшим ангелом? Видите, вон там Дейзи. Какое лицо, какое очарование, какие волосы! — подвела итог миссис Перри, не осознавая, что ее слова звучат несколько вульгарно. — Вот такую девушку я называю привлекательной.
Миссис Маккейл не согласилась со своей язвительной кузиной. Дейзи была очень бледной, со светлыми волосами, большими синими глазами и невыразительными губами. Под жарким июльским солнцем, с румянцем на щеках, она действительно могла бы стать симпатичной, но холод вокруг и пренебрежение мистера Вэйра играли не в ее пользу. Несмотря на тепло в комнате и радушную атмосферу, она выглядела измученной и к тому же казалась старше, чем являлась на самом деле. Однако по лицу девушки было видно, что сдаваться она не собиралась — миссис Маккейл заметила ее полный злости взгляд, направленный на гувернантку. Несмотря на свою бледную, немного неземную внешность, Дейзи Кент была полна ненависти — Маккейл была уверена в этом.
«И она кажется намного более бесстыжей, чем та гувернантка», — сделала вывод эта наблюдательная леди, достаточно умная, чтобы не высказывать этого вслух.
Тем временем миссис Перри продолжала наговаривать на гостей. Она назвала пастора папистом, намекнула, что жена доктора не отличалась строгостью поведения, заявила, что Морли должен денег торговцам и что он промотал состояние своей жены, и, наконец, закончила утверждением, что он промотает деньги Дейзи Кент, когда доберется до них.
— Если до этого дойдет дело, — завершила рассказ эта дружелюбная дама.
— Ее отец оставил ей денег? — спросила миссис Маккейл.
— Этот?! — огрызнулась ее кузина. — Моя дорогая, он был беден как церковная мышь и оставил Дейзи лишь сто фунтов в год на жалкое проживание. Здесь Морли показал себя с лучшей стороны. Он взял Дейзи к себе. Он хорошо к ней относится, притом что она симпатичная девушка, а у него есть свои слабости.
— Тогда откуда же у нее приданое?
— У Кента был сводный брат, который уехал в Америку, и, говорят, у него целое состояние, которое он намерен оставить своей племяннице — то есть Дейзи. Я не знаю всех подробностей, — добавила миссис Перри, яростно потирая свой орлиный нос, — но должна это выяснить. Смотри, моя дорогая, дети начали наряжать елку. Давай поможем им. Мы должны доставить радость малюткам. У меня шестеро своих, все уже с семьей, — не в тему добавила милая леди.
Она могла бы также добавить, что две ее дочери и четверо сыновей живут на безопасном расстоянии от своих уважаемых родителей. Временами миссис Перри навещала их, обычно создавая чадам уйму неприятностей. И все-таки эта язвительная женщина читала Библию, считала себя христианкой и судила других настолько же строго, насколько снисходительно относилась к себе. Миссис Маккейл остановилась у нее и поэтому не могла высказать ей своего мнения о ее поведении, но про себя она решила оборвать свой визит и уехать подальше от этого создания. А в это время миссис Перри, улыбаясь, как злая фея с острыми зубами, пошла к рождественской елке и рассорила детей. Она была настоящей Атой[1].
Джайлс высказал свое мнение о ней мисс Денхэм, и та согласилась с ним, явно нервничая, будто опасаясь, как бы ее согласие не дошло до ушей миссис Перри.
— Она не любит меня, — прошептала Анна. — Я думаю, вам стоило бы поговорить с Дейзи, мистер Вэйр.
— Я предпочитаю разговаривать с вами, — сухо ответил Джайлс. — Дейзи не случайно так назвали[2] — она, как милый полевой цветок, и я нежно люблю ее. Но она никогда не выезжала за пределы Англии, и иногда мы просто не знаем, о чем нам разговаривать. А вы…
— А я цыганка, — прервала его Анна, стараясь избежать его комплиментов, — Одиссей в женском обличье, изъездивший много стран. Несмотря на ваше предпочтение моего общества, я бы хотела быть на месте Дейзи.