– Даже если мы ничего не найдем, – отозвалась Маша, – то Шмельков свой обломок обязательно Ниночке покажет.
– Зато если мы обнаружим еще один обломок, значит, этот тип, который чуть не утонул, каким-то образом связан с кражей в библиотеке, – убежденно сказал Командор.
– Странный тип, – пожал плечами Димка.
– Ты тоже, Димочка, будешь странным, если тебя из воды полумертвого выловят, – скривила губы в усмешке Маша.
– Ох, как же мне надоели твои идиотские шуточки, – покачал головою брат.
Петька хмыкнул:
– Вы не устали за тринадцать лет жизни все время препираться?
– У нас единство и борьба противоположностей, – иронически сощурилась Маша.
Внешне близнецы были похожи как две капли. Оба высокие, стройные, светловолосые и голубоглазые. А вот характеры – и впрямь полная противоположность. Решительная ироничная Маша очень походила на бабушку, Анну Константиновну. Димка же, по словам очевидцев, являл собой почти точную копию деда – покойного академика Дмитрия Александровича Серебрякова. Он тоже отличался крайней рассеянностью, ворчливостью и неизбежно сокрушал все предметы, которые имели несчастье подвернуться ему под руку или оказаться на его пути. Кроме того, знаменитый биолог Серебряков, по преданиям, достаточно плохо учился в школе. Вспоминая об этом, пожилая ученая дама Анна Константиновна говорила внуку: «Будем надеяться, что и ты, Димка, в будущем как-нибудь себя проявишь».
Впрочем, сам Терминатор считал, что и в настоящем проявляет себя достаточно ярко. Например, сейчас, бредя с друзьями вдоль берега пруда, он усиленно отрабатывал версию, каким образом в руки утопленника мог попасть кусок позолоченной рамы.
– Слушайте, – сказал Димка, – а ведь, по словам Тяпы, этот тип вроде живет в поселке архитекторов.
– Без тебя помним, – не проявила воодушевления Маша. – Мало ли в поселке архитекторов разного народа.
– Неужели не понимаешь, – продолжал брат. – Архитекторы и художники – это почти одно и то же.
– Ну, положим, не совсем, – сказал Петька.
– Может, и не совсем, но близко, – стоял на своем Терминатор. – Многие архитекторы сами живописью занимаются. И, уж во всяком случае, в ней понимают.
– Нам-то от этого что? – фыркнула Маша.
– Объясняю для тупых, – с важностью проговорил брат. – Если эта картина – ценная, то «утопленник», если он архитектор, в этом сразу разобрался.
– А ведь верно! – широко раскрыла и без того огромные зеленые глаза Настя. – Он мог зачем-нибудь случайно зайти в нашу библиотеку, там увидеть на стене «Коварную русалку» и…
– И, дождавшись удобного момента, взломал дверь, – подхватил Петька.
– Именно, – кивнул Димка.
– Вас не поймешь, – усмехнулась Маша. – То уверяете, верней, Димочка наш уверяет, что эта «Русалка» – полная чепуха. А теперь получается, что какой-то полуутопший тип из поселка архитекторов пошел из-за нее на преступление.
– Я, между прочим, ничего не утверждал, – тут же принялся спорить брат. – И вообще в живописи не очень-то секу. А этот «утопленник», например, разбирается, и картина в библиотеке чем-то показалась ему заманчивой. Конечно, если он действительно архитектор.
– И он так обрадовался, когда она у него оказалась, что пошел вместе с ней топиться в пруду! – вдруг звонко расхохоталась Настя.
– Вот это самое странное, – задумчиво произнес Петька. – И почему он держал в руках обломок рамы?
– Тут вообще очень много странностей происходит, – глянул Димка туда, где виднелся шпиль заброшенной часовни.
Друзья молча кивнули. С этой часовней и развалинами усадьбы князей Борских, которые крестьяне разграбили и сожгли в первые дни революции, у членов Тайного братства кленового листа было связано предыдущее расследование. Кроме того, согласно местной легенде, последний из князей Борских сгорел заживо во время пожара. А его тетка, княжна Вера, еще в девятнадцатом веке утопилась от несчастной любви в том самом пруду, по берегу которого сейчас шли четверо друзей. Как утверждали жители деревни Борки, призрак несчастной девушки до сих пор бродит ночами в этих местах.
– А может, это княжна затащила грабителя в воду? – шепнула Настя.
– Скажи уж лучше русалка! – захохотал Дима. – Сошла с картины и заманила этого типа в пруд!
– И на память ему оставила только кусочек рамы, – добавил Командор.
– Тогда придется поверить Тяпе Верещинскому, что на дне Борского пруда находится картинная галерея, – с ухмылкой заметила Маша.
– Смотрите, – Петька вдруг резко нагнулся и извлек из-под куста солидный обломок рамы.
– Ух ты! – разом воскликнули остальные.