— Похоже, это полицейская машина, — шепнул он Джилл.
— Инспекторы рыбного надзора, — шепнула она в ответ. — Все в порядке — у нас есть разрешение.
«Но что, если Парикмахер Смит все-таки донес на них», — подумал с беспокойством Томми.
Инспекторы неторопливо подошла к грузовичку. На них была форма службы рыбного надзора, водитель был примерно ровесником дяди Майка. Второй был молодой и очень загорелый. Старший подмигнул детям, потом улыбнулся дяде Майку.
— Как рыбалка? — спросил водитель.
— Не знаю, инспектор, — ответил дядя Майк. — Мы собирали морских животных.
— Сержант Ричи, инспектор рыбного надзора, — представился старший. — У вас есть разрешение?
Дядя Майк вытащил из бумажника документ. Сержант внимательно прочел и вернул.
— Не возражаете, если мы осмотрим вашу добычу, мистер Уоррен? Удивительно, как путают мелких омаров со съедобными ракушками.
Дядя Майк посторонился, инспекторы забрались в кузов. Молодой сказал извиняющимся тоном:
— Нам ведь приходится проверять и вас, профессионалов, — люди бывают всякие.
— Совершенно верно, — сказал дядя Майк.
Инспекторы тщательно все проверили и даже заглянули в большой молочный бидон с мелкими рыбками. Сержант Ричи нахмурился и посмотрел на второго инспектора. Затем вылил содержимое бидона в ведро. Дядя Майк вздрогнул от удивления.
— Какого черта? — воскликнул он, уставясь в ведро.
— Именно это я и собирался спросить у вас, мистер Уоррен, — сказал сержант. — Какого черта делают в вашем бидоне шесть мальков гарибальди?
Томми забрался на бампер, чтобы заглянуть в ведерко. Дядя Майк объяснял инспекторам, что они никак не могли поймать этих рыбок даже совершенно случайно. Среди керчаков и других невзрачных обитателей мелководья гарибальди сверкали, словно драгоценные камни. Их оранжево-красные бока отливали радужными тонами, будто крылья тропических бабочек.
— …Я просто не могу позволить себе нарушать закон, сержант! — доказывал дядя Майк. — Два-три обвинительных приговора, и мне уже никто не выдаст разрешения.
— Сейчас вы смотрите на шесть обвинительных приговоров, — заметил сержант. — Если не вы их поймали, то как они оказались в вашем бидоне?
— Не понимаю! Погодите… — Дядя Майк оглянулся на детей. — А не подложили ли их нам те парни, чтобы отомстить нам?
— Вот именно, папа! — воскликнула Джилл.
Дядя Майк начал рассказывать про стычку на пляже, а молодой инспектор что-то записывал за ним.
— Как их зовут? — спросил он.
— Они назвались Бурый и Седой. А фамилии их я не спросил.
— Кто-нибудь, кроме детей, может подтвердить ваши слова?
Джилл и Томми переглянулись. «Парикмахер Смит»! — подумал Томми, догадываясь, что и Джилл пришла в голову та же мысль. Нет, пожалуй, лучше не упоминать о нем. Смит скорее может оказаться врагом, чем другом.
— Боюсь, больше никто этих ребят с рыбой не видел, — сказал дядя Майк. — Томми, эти рыбы не могли случайно угодить в наш сачок?
Томми замялся. Ведь он еще несовершеннолетний, так, может, они ограничатся тем, что выбранят его. Но тогда он поступит скверно — так же скверно, как и те парни, что подсунули им рыбу в бидон. А кроме того, как раз дядя Майк невиновен, что они могут с ним сделать?
— Ну, конечно, это не ты, — сказал дядя Майк, заметив колебания Томми.
Сержант со скептической улыбкой посмотрел на него.
— Мистер Уоррен, а вам когда-нибудь в литоральных лужах попадались гарибальди?
— Нет, но… это ведь малый прилив, и они могли остаться в лужах…
— Идет, — согласился он. — Должен сказать, мистер Уоррен, вы куда покладистее большинства нарушителей.
— В том-то и дело, — ответил дядя Майк. — Будь я нарушителем, так вы бы нашли меня гораздо менее покладистым!
СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
Лаборатория дяди Майка занимала весь подвал. Это была большая прохладная комната со множеством раковин и шкафов, перегороженная стеллажами, точно библиотека. Они отнесли туда свою добычу и поставили бидоны на цементный пол. Пахло рыбой, морем и формалином.
— Покажи-ка, Томми, что тут и как, а я пока разберусь, — сказал дядя Майк.
Он легонько хлопнул мальчика по спине, и от этого стало грустно. Ему вспомнились дни после маминой смерти, когда отец всячески старался приободрить детей. Он пожалел, что не солгал про рыбешек. Что, если у дяди Майка правда отберут разрешение? Он тогда станет безработным — как его отец, там, на шахте?