Он держал крепко его ноги, пока не последовала смерть от удушения.
Вот этим-то объясняется, что на теле не найдено никаких повреждений, которые указывали бы на насилие, и преступник совершенно не имел намерения возбудить в властях мысль о возможном самоубийстве своей жертвы.
Я слушал Стагарта, затаив дыхание.
Он снова посмотрел на часы.
— Вперед! — крикнул он. — Уже почти половина седьмого. Нам нельзя больше терять времени.
Я быстро одел пальто.
— Есть у тебя оружие? — спросил на лестнице Стагарт.
— Нет.
Я поспешил обратно и захватил револьвер.
Выйдя на улицу, мы сели на извозчика и поехали в Шенеберг.
Весь дом был погружен в сон, когда мы взошли по лестнице в третий этаж и позвонили в квартиру Альфонса Бетака.
Прошло некоторое время, пока нам открыли.
В дверях показалась молодая женщина и спросила, что нам нужно.
— Нам нужно видеть господина Бетака, — ответил Стагарт.
Я ожидал, что она испугается.
Но она только улыбнулась и ответила:
— Вы пришли немного рано, господа! Но все равно, войдите, пожалуйста.
Она говорила с французским акцентом, что придавало ей еще больше прелести.
У нее была крайне изящная, пикантная внешность и все обращение ее выдавало в ней женщину, вращавшуюся в лучших кругах.
— Мой муж сейчас выйдет, — сказала она, любезно кивнув нам головой, и исчезла.
Едва только она успела уйти из комнаты, как Стагарт вскочил и подбежал к двери. Он приоткрыл ее и заглянул в коридор.
— Он попытается бежать, — проговорил Стагарт. — Будь наготове. Ты видишь весь коридор?
— Да. Думаешь ты, что его жена посвящена в его преступления?
— Этого я еще не знаю, я еще не успел выяснить это. Но ведь мы скоро…
Мы говорили шепотом и сразу замолчали, когда услыхали в коридоре громкие, решительные шаги.
Стагарт с ловкостью кошки неслышно отпрянул от двери.
Вошел Альфонс Бетак.
Он был в изящной литовке, и на лице его было выражение приветливости и беззаботности.
— А! — воскликнул он, увидев Стагарта. — Мистер Джордж! Какая для меня честь видеть вас у себя.
— Да, — ответил на это мой друг, — мне с трудом удалось вас разыскать, так как вы, очевидно, изменили ваше имя.
— Ах, — заметил тот с небрежностью. — Это так, пустяки. Я сделал это из-за родных: знаете, семейные обстоятельства…
Он не докончил и представился мне. Его самоуверенность поразила меня.
Стагарт, очевидно, не нашел нужным выполнить это правило вежливости.
Он внезапно поднялся и произнес:
— Г. Бетак, я попрошу вас немедленно последовать за мной в ближайший участок.
Слова эти оказали совершенно другое действие, нежели мы предполагали.
Правда, одно мгновение казалось, что вся краска исчезла с темного лица француза.
Но затем он так непринужденно рассмеялся, что я смущенно глядел на Стагарта, который окидывал преступника спокойным и строгим взглядом.
— В полицейский участок, мистер Джордж! — расхохотался француз. — Ведь это неуместная шутка! Что же мне там делать? Быть свидетелем? Защищать вас? Может быть, вы совершили что-нибудь противозаконное?
У Стагарта вырвалось движение нетерпения.
— Перестаньте играть комедию, — сказал он. — Вы убийца инженера Мазингера. Я не мистер Джордж, а сыщик Стагарт и арестую вас именем закона.
На этот раз слова Стагарта произвели действие.
Глаза преступника заблестели, по всему его телу пробежала дрожь.
Затем он побледнел, как полотно.
— Вы с ума сошли, любезный! — крикнул он чрезвычайно громким голосом.
— Вовсе нет! — ответил Стагарт. — Прекратите всякий разговор и следуйте за нами!
— Буду я таким дураком! — произнес с насмешкой француз и в тот же момент занес свою руку, чтобы ударить изо всей силы кулаком моего друга.
Но Стагарт был проницательный и предвидящий все сыщик.
Он с быстротой молнии отскочил в сторону в тот момент, когда тот занес над ним руку, схватил своего противника, поднял на воздух и бросил с такой силой на пол, что он затрещал.
Почти в тот же момент я бросился к нему на помощь и в несколько секунд француз был связан.
Дверь распахнулась и в комнату вбежала взволнованная молодая женщина.
— О mon dieu! Что это значит? — крикнула она. — Разбойники! Грабители! Помогите! Помогите! Нас хотят зарезать!
И с громкими криками выбежала она на лестницу, призывая на помощь.
— Скорее извести полицию, прежде чем она успеет взбудоражить весь дом, — сказал мой друг.
Я выбежал и через несколько минут вернулся с двумя полицейскими.
Когда мы подошли к квартире, нам пришлось расчищать себе дорогу среди сбежавшейся толпы.
Посредине комнаты стоял Стагарт со своим пленником, направив револьвер на обитателей дома, которые, видимо, хотели броситься на убийцу и расправиться с ним судом Линча.
Перед ним на коленях лежала молодая женщина и громко рыдала:
— О, он невинен… невинен… поверьте, что он невинен!
Через пять минут преступник был отправлен в тюрьму.
Мы отправились домой.
— Эта молодая женщина, по всей вероятности, ничего не знает, — выразил свое мнение Стагарт. — Но все-таки мы должны быть очень осторожны. Женского коварства надо всегда опасаться.
Только что мы успели вернуться домой, как доложили, что нас желает видеть какая-то дама.
Это была m-me Бетак.
— Где мой муж?
— В тюрьме.
— Какое основание имели вы так с ним обращаться? Он ваш враг?
— Нет, враг не мой, но всего общества, права которого я защищаю.
— А! Вы, значит, утверждаете, что он совершил убийство, которое несколько времени тому назад нас всех так взволновало?
— Да.
— Вы глупец!
— Вы не очень вежливы, сударыня, — ответил Стагарт. — Однако, я хочу, если вы этого желаете, доказать вам, что убийца — ваш муж и никто другой.
Она смотрела на нас бессмысленным взором. Затем она опустилась в кресло и кивнула головой.
— Я прошу вас, может быть, это ошибка — по крайней мере, я буду знать, как его защищать…
Мрачная усмешка показалась на лице моего друга.
Затем он начал подробно рассказывать все то, что он уже мне рассказал. Чем он дальше рассказывал, тем тише становилась m-me Бетак. Казалось, что она затаила дыхание, чтобы не проронить ни слова.
Когда Стагарт кончил, она с рыданиями закрыла лицо руками.
Она была очень бледна.
— Благодарю вас, — сказала она очень просто и поднялась.
— Что вы теперь намерены делать? — спросил ее граф Стагарт.
— Я вернусь в Париж к моим родителям и буду хлопотать о разводе. Я никогда не считала его способным на это, так как я его любила.
Она кивнула нам головой и быстро удалилась.
Стагарт долго смотрел ей вслед.
Затем он занес что-то в свою записную книжку.
Прошло пять дней.
Вдруг мы получили приглашение явиться к главному прокурору.
Было еще довольно рано, когда мы вошли в кабинет заваленного работой и занимавшего крайне ответственный пост судебного чиновника.
Он вышел нам навстречу и сердечно пожал руку моему другу.
— Это была ошибка с вашей стороны, любезнейший граф, — проговорил он.
Стагарт недоумевающе смотрел на него.
— Как так? Я вас не понимаю.
— Я говорю о деле Бетака-Мазингера. Он невинен.
Стагарт вздрогнул.
— Невинен?
— Да. Он вполне доказал свое алиби в ту ночь, когда было совершено убийство. Я принужден был немедленно отдать распоряжение об его освобождении.
— Этого не может быть… вы ошиблись… — проговорил с недоумением Стагарт.
— Нет, дорогой граф, уверяю вас, что нет — Бетак был в ту ночь в «Парижском клубе» — вместе с Мазингером. Когда последний ушел, Бетак оставался еще в клубе, а когда он пошел домой, убийство уже было совершено и даже обнаружено.