— Мади!.. Стриженый!.. Бифштекс!.. — звал Тиду. — Это мы!
Из-за листвы показались три потрясенные физиономии, не верившие своим глазам.
— Не волнуйтесь, — успокоил их Тиду. — Иностранец— наш друг. Мы нашли Руди в лесу — дровосеки его чуть не прибили. Сейчас некогда объяснять. Где Кафи? В гостинице нам сказали, что лесник подобрал раненую собаку и вы пошли в Лант выяснить, не Кафи ли это.
Еще не оправившись от потрясения, трое ребят выбрались на дорогу и уставились на Руди, который пытался ободрить их приветливой улыбкой. Поскольку они не ответили на вопрос, Тиду встревожился не на шутку.
— Это был не Кафи?.. Он умер?..
— Да мы ничего не знаем, — ответил Стриженый. — Мы еще не добрались до деревни: три раза теряли колесо от прицепа, а починить его без инструментов невозможно.
— Почините потом, — сказал Руди. — А сейчас — поехали!
Недолго думая, силач-немец подхватил прицеп и убрал его в багажник.
— Ваши машины не поместятся, — объяснил он ребятам. — Я поеду помедленней, а вы следуйте замной.
Через десять минут они подъехали к окраине Ланта; деревня состояла из швейцарских домиков с покатыми крышами, что облегчало соскальзывание снега зимой. Ребята остановились у последнего дома.
— Лучше не говорить, кто я, — сказал Руди Тиду. — И что дрался с дровосеками.
Они поднялись по деревянным ступенькам и постучали в дверь. Им открыла девушка лет двадцати: высокая, стройная, с красивым горным загаром. Количество гостей ее несколько удивило.
Мы потеряли собаку, — выпалил Тиду. — А в Сент-Агане нам сказали, что лесник нашел какую-то собаку.
Какая у вас собака?
Овчарка, почти черная, с рыжими подпалинами на лапах. Вот — я нашел ее перерезанный ошейник.
Тогда это она, — сказала девушка.
Сердце Тиду готово было выскочить из груди. Он вошел следом за девушкой и сразу же увидел свою собаку — она лежала на кухне на циновке. Правая передняя лапа была забинтована. Шерсть на шее потерлась, кое-где даже вылезла. Узнав голос хозяина, пес пытался встать на трех лапах. Обезумев от радости, Тиду опустился на корточки и прижался к нему.
— Кафи! Старина Кафи! Ты жив!.. Просто чудо! — Действительно, чудо, — подхватила девушка. —
Мой отец пришел как раз вовремя — бедное животное уже задыхалось.
— Как это задыхалось?
— Папа объяснит лучше, чем я. Сегодня после обеда он не дежурил и повез маму в Сен-Жан к зубному врачу, но, если хотите, я могу повторить с его слов: он нашел эту собаку в нескольких сотнях метров от хижины Брюль-Лу. У нее уже началась агония — шея застряла между ветками, на лапе была глубокая рана. Отец подумал, что пес попался в волчий капкан. Чтобы его освободить, пришлось перерезать ошейник, на нем, кстати, не было клички. Потом отец взял пса на руки, отнес в джип и привез в Лант. А я за ним ухаживала: я кое-что в этом понимаю. Сейчас каникулы, а вообще-то я учусь в Гренобле на медсестру.
Девушка погладила Кафи, который смотрел на нее с признательностью.
Видите, он уже привязался ко мне. К сожалению, я не знаю, как его зовут.
Его зовут Кафи, — ответил Тиду. — Я взял его совсем маленьким, он был тогда не больше клубка шерсти. По-моему, ему сейчас уже не очень больно. Как вы думаете, он быстро поправится?
Я хорошо продезинфицировала рану — она должна быстро зарубцеваться. Бедный пес! И как только ему удалось освободиться из капкана, не разорвав лапу полностью? Папа так и не понял, кто мог поставить этот капкан: дровосеки вряд ли — они знают, что это запрещено.
Ребята переглянулись. Они сразу все поняли. Кафи не попался в капкан. Лапу ему прострелили.
А когда мы сможем его забрать? — спросила Мади.
Прямо сейчас, если только повезете осторожно.
Мы положим его в машину на заднее сиденье, — сказал Руди.
Это были первые слова, произнесенные Иностранцем. Девушка с любопытством посмотрела на высокого молодого блондина с распухшим лицом: ей явно понравилась его приветливая улыбка.
— Видите ли, — объяснил он шутя, — я тоже ранен, но это пустяки, небольшое происшествие в лесу.
— У вас там лагерь? — спросила девушка.
Руди не знал, что ответить. Его выручил Тиду.
— Нас семь человек — пять мальчиков и две девочки. Мы из Лиона и решили провести несколько недель в Веркоре; сюда приехали на мопедах, а Кафи привезли в прицепе. Сегодня днем мы случайно нашли этого парня в лесу, а познакомились в день приезда, на дороге в Веркор. Он будет жить в палатке вместе с нами.
— А вы тоже лионец?
— Нет, — сказал Руди. — Я приехал издалека… И не жалею об этом.
— Правда, у нас очень красивый лес? — воскликнула девушка.
Бросив взгляд на часы с кукушкой, висевшие на стенке, она сказала:
— Мои родители скоро вернутся, и папа расскажет, как он нашел вашу собаку. Дождитесь их.
Тиду стал отказываться, сказав, что не может больше ее затруднять и хочет поскорее избавить ее от Кафи
— О! — ответила девушка с обиженным видом. — Не надо меня избавлять! Можете его еще оставить. И вы меня совершенно не затрудняете. Видите — я одна. Мои младшие братья ушли играть с приятелями. Они тоже расстроятся, когда вернутся и увидят, что собаки нет: они бы с удовольствием ее оставили… Так вы разбили палатки в лесу, — продолжила она после небольшой паузы. — Ас какой стороны?
Возле Круа-де-Бюи, — ответила Мади.
О Боже! Круа-де-Бюи! И вам ночью не страшно? Я бы не решилась… именно сейчас. — Минуту поколебавшись, девушка продолжала: — Из-за бригады дровосеков — они обосновались в старой лесничьей хижине. Брюль-Лу называется. Она недалеко от того места, где ранили вашу собаку. Это какие-то странные люди. Мой отец утверждает, что они никакие не дровосеки, кроме одного — местного, да и тот никудышный — недавно из тюрьмы и почти не умеет рубить деревья, а только тянет время. Вы их ни разу не видели?
Только издали, — ответила Мади. — Они действительно ведут себя странно, но мы подумали, что все дровосеки такие.
Нет, здешние не такие. Отец никак не может понять, откуда они взялись, но он говорил с полицейскими и те утверждают, что их документы в порядке.
Пока молодые люди разговаривали, на улице стемнело, а родители девушки все не появлялись.
— Мы не можем больше задерживаться, — сказал Тиду. — В лагере остались двое наших товарищей, иони подумают, что с нами что-то случилось.
Ребята поднялись, и Руди осторожно взял Кафи на руки.
— Я провожу вас, — сказала девушка. — Хочупомочь его устроить.
Они спустились к машине; Кафи спокойно дал уложить себя на заднее сиденье.
— У вас удобная машина, — отметила студентка. — С ним ничего не случится. Но все-таки поезжайте помедленнее… О! Совсем забыла: вам же надо дать что-нибудь для перевязки!
Она вернулась домой, прихватила марлю, вату и бинт, положила все это в машину и обратилась к Руди (он уже успел сесть за руль):
— Я надеюсь, что через несколько дней, когда Кафи совсем поправится, вы его ко мне привезете. Сейчас каникулы, и мне не очень-то здесь весело: в Ланте совсем нет ни ребят, ни девушек моего возраста.
— Конечно, — ответил Руди. — Мы обязательно вернемся.
Тиду еще раз горячо поблагодарил дочку лесника, и машина уехала, а следом за ней — Бифштекс, Стриженый и Гий — он взял мопед Мади, а ей уступил месте в машине.
Кафи, мой славный Кафи! — повторял Тиду, гладя свою собаку. — Я еще никогда за тебя так не боялся, даже когда тебя ранили у атомного завода в Маркуле.
Да, мы должны поставить толстую свечку за здоровье лесника, — сказала Мади, — наверное, это тот самый, которого мы видели в лесу, — он требовал, чтобы дровосеки соблюдали контракт. На вид он милый человек.