Мухаммед был профессиональным «конкурсантом-чемпионом». Этот термин был изобретен им самим и придавал более романтичный ореол его роду деятельности, чем подразумевалось ее содержанием. С наступлением эры Интернета многие фирмы убедились в том, что наилучшим способом заманить потенциальных покупателей на свой сайт является проведение какого-нибудь конкурса или же лотереи, участники которых могут выиграть разного рода товары, деньги, поездки и многое другое. Эффективной приманкой могут являться также электронные казино и проведение «блошиных аукционов». Самое главное здесь, что большинство из этих конкурсов не предусматривает никаких географических ограничений, что дает участникам, в какой бы точке земного шара они ни находились, поистине массу возможностей, и число этих возможностей постоянно растет.
Участие в возможно большем количество всех этих состязаний и конкурсов было для Мухаммеда — вне зависимости от того, что именно разыгрывалось, — вопросом добычи ежедневного пропитания, причем во многих случаях чуть ли не в буквальном смысле слова. Часть добычи, которую Мухаммед не использовал на личные нужды, он перепродавал, отчего его жилище стало похожим на торговый склад. Повсюду в его квартире громоздились картонные коробки и ящики с моющими средствами, продуктами для завтраков, чипсами, игрушками, разными сладостями, вином, минералкой, кофе, предметами личной гигиены, а также более габаритные товары, такие как морозильная камера фирмы «Атлас», электрическая плита «Занусси», велотренажер, тренажер для гребли и пара переносных круглых грилей Вебера. С точки зрения человека непосвященного жилище Мухаммеда походило на притон скупщика краденого, и потому его квартиру регулярно обыскивала полиция, принимая ее за склад подобного рода.
— Ну что, как дела, шеф? — приветствовал Йона вопросом Мухаммед, подавая ему руку. По всей видимости, он уже окончил свою беседу, хотя полной уверенности в этом быть не могло, так как он почти никогда не расставался со своей телефонной гарнитурой.
Йон пожал его протянутую руку.
— У меня-то все готово, — сказал он, бросая выразительный взгляд на футболку своего клиента. — А что с тобой?
— Эй, эй, от меня всего-то и требуется, что сидеть себе с невинным видом. — Мухаммед протестующе выставил перед собой руки.
— Тогда смени свою футболку, — сухо посоветовал Йон.
Мухаммед с готовностью кивнул.
— Давай, приводи себя в порядок. Чтобы через секунду был готов.
Клиент Йона поспешно покинул комнату, а сам он стал осматриваться, тщетно стараясь найти местечко, где можно было бы присесть. Наконец, решительно сняв с коричневого кожаного дивана ящик с консервами, он присел, положив портфель себе на колени. В углу комнаты стоял большой обеденный стол. Это было рабочее место Мухаммеда. Над столом возвышались три плоских компьютерных монитора, при виде которых почему-то рождались ассоциации с надгробиями. Офисное кресло у стола было размерами с кресло стоматолога и, судя по количеству всяких рычажков и рукояток, имело примерно такое же количество функций.
— Что там слышно о возмещении ущерба? — громко поинтересовался из спальни Мухаммед.
— Мы не можем подать иск, пока не выиграем дело о незаконном обыске, — прокричал в ответ Йон.
В дверях спальни появился Мухаммед; темный костюм с белоснежной сорочкой и начищенные до зеркального блеска туфли полностью его преобразили. В довершение всего он еще пытался — правда, довольно неумело — завязать серый галстук.
— Тем не менее на этот раз сумма иска может быть весьма значительной, — продолжал Йон, указывая на лицо Мухаммеда.
Мухаммед прекратил свои героические усилия и отбросил галстук в сторону.
— Да уж, им придется-таки лишиться mucho евро, — сказал он, осторожно потрогав бровь. — Сколько получает в час парень, изображающий из себя боксерскую грушу?
Йон лишь молча пожал плечами.
Во время своего последнего визита сюда полицейские — их было шестеро — попытались войти в квартиру через парадную дверь, не подозревая, что прихожая заставлена ящиками с консервированными томатами, коробками с памперсами, кухонными электроприборами и вином. Разумеется, им было невдомек, что именно по этой причине все посетители Мухаммеда пользуются ходом через палисадник. Полицейские сочли, что входную дверь намеренно забаррикадировали, и потому последующее задержание было проведено ими излишне жестко. Когда Мухаммеда опрокинули на пол, ему сломали два ребра и рассекли бровь. Ситуацию вовсе не улучшило то, что, привлеченные шумом, на помощь Мухаммеду решили прийти восемь его друзей, живших по соседству, и полицейским пришлось вызывать подкрепление.
В утренней газете вчерашние действия полиции были названы «успешной операцией по разгрому турецкого синдиката скупщиков краденого». И несмотря на то, что днем позже на предварительных судебных слушаниях был сделан совсем иной вывод, ни извинений, ни хотя бы кратких опровержений газета так и не напечатала.
Мухаммед поправил воротник рубашки и развел руки в разные стороны, демонстрируя свой наряд:
— Теперь все о'кей?
— Замечательно, — ответил Йон, поднимаясь. — Ну что, поехали?
— Стоп! — воскликнул Мухаммед. — С моей стороны было бы не по-дружески отпускать тебя просто так, не предложив чего-нибудь с солидной скидкой. — Подойдя к башне из коробок, он открыл верхнюю. — Что скажешь по поводу первосортной фантастики? — С этими словами он достал из коробки и протянул Йону две книжки. — Отдам по сходной цене.
Судя по обложкам, это были научно-популярные брошюры, при этом отнюдь не лучшего качества, так что Йон лишь улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Нет, дружище, спасибо. Я теперь больше не читаю. — Он постучал согнутым указательным пальцем по виску. — В детстве меня этим перегрузили.
— Хм, — разочарованно произнес Мухаммед и бросил книжки обратно в коробку. — Смотри, а то есть еще и детективы и, насколько я помню, пара психологических драм с криминальным уклоном. Может, это подойдет? — Он с надеждой покосился на Йона, но адвокат, судя по его виду, оставался непреклонен.
— А как насчет тампаксов? — не унимался Мохаммед. — Для подружки, разумеется. — Он громко рассмеялся. — Я выиграл годовой запас тампаксов в ходе конкурса, объявленного каким-то там дамским журналом. Победительнице там досталась поездка на Тенерифе. — Он с досадой дернул плечом. — Ну и ладно, нельзя же вечно быть первым. Между прочим, здесь есть один пикантный момент: они обещали, что, когда явятся сегодня вечером вручать приз, приведут с собой фотографа — хотят сделать снимки счастливой конкурсантки, чтобы разместить их в следующем номере журнала. — Мухаммед сцепил руки в замок на затылке и сделал несколько круговых движений тазом. — Так что теперь я стану фотомоделью. — Он снова рассмеялся.
— Смотри, как бы тебе размеры годового запаса не урезали, — пошутил Йон. — Тем не менее спасибо за предложение. Вот только, видишь ли, подружки у меня сейчас нет.
— Не понимаю. — Мухаммед покачал головой. — Мне казалось, что с твоей внешностью любовничка-латинянина на этом фронте никаких проблем у тебя быть не должно.
Йон пожал плечами. Цвет его кожи, разумеется, был не таким темным, как у Мухаммеда, однако заметно отличался от оттенка лица большинства датчан; к этому следовало прибавить еще и иссиня-черные волосы. Однако, являясь итальянцем лишь наполовину, ростом он был где-то около метра восьмидесяти, то есть немного выше соотечественников отца, и все же не таким смуглым, как они. Вероятно, поэтому ему никогда не приходилось испытывать на себе никаких проявлений расистских настроений, в том числе и со стороны противоположного пола.
Мухаммед щелкнул пальцами и поспешно шагнул к своему рабочему месту; сев в кресло и глядя на экран одного из мониторов, он правой рукой взялся за мышку, а пальцы левой руки резво забегали по клавиатуре.