- В твоем списке только провокационные вопросы?
- Это не ответ, - «Зачем же она так наклонилась? Эта попка перед моим лицом, так и дразнит прикоснуться. Хватит. Стоп! Работаем, пьем и снова работаем»
- Если уж тебе так интересно, я скажу: Питер прекрасный парень и друг. Я никогда бы не стала с ним встречаться, но от этого мое отношение ничуть не меняется. И вообще, я всегда думала, что он дружит с вашей троицей под заклятием «Империус», как иначе объяснить все то, что он терпит, хотя бы от тебя.
Внимательно вслушиваясь в размеренную девичью речь, Бродяга сделал еще несколько больших глотков, от чего огневиски осталось ровно половина.
- Будешь? – и протянул ей бутылку, - сидеть то нам здесь еще долго.
Недовольно фыркнув, Лили отмахнула рукой предложение напиться и сама того не осознавая, вернулась в позу, крайне провоцирующую друга.
«Ох уж эти дамы… Почему они все не могут быть свободными, чтобы я беспрепятственно и не мучаясь совестью лапал бы их где хочу и когда хочу?»
- Итак, вопрос номер… Какой там у нас номер?
- Четыре, вообще –то.
- Ну вот видишь, как мы продвинулись. Глядишь в конце и до твоей тайной любви к Слизнорту доберемся. Будешь? – надежда найти собутыльника никак не хотела умирать.
- Я же сказала, что НЕТ! – закончив с одним стеллажом и переходя к другому, выругалась староста.
«Почему я раньше не замечал какая у нее гладкая и ровная кожа? Персиковая, на вид словно бархатная, чистая и ухоженная… А губы… Они такие полные, розовые, мягкие (скорее всего). Вот бы попробовать их на вкус. Эй, дружище, об этом нельзя думать. Пей и заткнись. Но как заткнуться то? Если в штанах все очень красноречиво отвечает на похабные мысли».
- Кого из слизеринских змеюк ты считаешь наиболее привлекательным?
- Никого, - не тратя времени на раздумья, тут же выпалила Эванс, - они все невозможные ханжи, лицемеры, узколобы и примитивные сторонники своих сомнительных убеждений, а также несносные высокомерные сволочи.
- Это все так, - в бутылке осталась четвертая часть всего содержимого.
«Подойду поближе. Просто подойду, ведь это не запрещается».
- Но они ведь тоже люди, волшебники и на худой конец – мужчины. Тем более я просил тебя не нравственную сторону их души описывать, а физические составляющие. Будешь?
- Здесь два котла склеились вместе. Поможешь их разъединить, тогда скажу.
- Котлы-мотлы. Скучная ты, даже с Петтигрю местами веселее бывает. Понятно почему тебя старостой назначили, там только такие и нужны… Держи большой, да покрепче, а я буду тянуть тот что прилип.
Несколько минут изнурительных нагрузок, которые, к слову, не увенчались никаким результатом и студенты бессильно опустились на ближайший стол, переводя сбившееся дыхание.
- Будешь? – бутылка снова оказалась протянутой, - Это твой последний шанс напиться. Хотя по мне, тут и напиваться то уже нечем.
- Буду! – на крайнее удивление парня, одноклассница приняла почти пустую бутылку из его рук и сделала малюсенький глоток, от которого сразу закашлялась,
- Я… кхе-кхе… что здесь в служанки нанималась?… кхе-кхе… и вины то моей ни в чем нет…кхе-кхе… а что это такое? Я такая пьяная.
- Пьяная? – рассмеялся Сириус, обнажая идеально ровные белые зубы, которые даже в человеческом облике, напоминали оскал зверя, - Ты выпила три капли. Я теперь всегда буду звать тебя с собой в «Кабанью голову», а то твой жадный дружок вечно лакает за семерых, а нести то его мне потом.
- Бродяга, - положив кружившуюся голову на плечо юноши, простонала староста, - ик… почему вы такие несносные?
- Кто из слизеринцев тебе нравится? – пропуская мимо ушей ее замечание, напомнил он.
- Ну я так сразу и не скажу, - осмелев от выдержанного алкоголя, философствовала Эванс.
- Наводящие вопросы? Подсказку?
- Валяй… ик…
- Люциус Малфой?
- Не-е-ет. Эта белобрысая задница… Останься он на земле один из мужчин, я все равно бы к нему не подошла.
- Мой брат – Регулус? – «Какой приятный запах. Что это? Духи? Ее родные нотки благоухания? Он сводит меня с ума. Да и она так близко, совсем рядом. Зачем подошла? Голова на моем плече… Я ведь тоже не железный».
- Твой брат… ик… - Бука! Он странный. Честно, я даже немного боюсь его. Иногда мне представляется картина, не обижайся, что Рег приезжает домой и они вместе с Вальбургой до смерти пытают эльфов поместья в забаву, а затем воскрешают их демоническими ритуалами и начинают сначала.
- Так и есть.
- ЧТО?
- Да шучу я, шучу,- рассмеялся Блэк, придвигаясь ближе. Этому запаху было тяжело противостоять.
- Кребб?
- Фу-у.
- Гойл?
- Такой же.
- На вас не угодишь… Э-э, Амикус Кэрроу?
- Меня бесит его сестра. Ты допивать будешь?
Скептически изогнув бровь, Бродяга отдал опустевшую бутылку, на дне которой плескалось несколько золотистых капель.
- Рудольфус Лестрейндж?
- Мы ведь в бывшем кабинете Слизнорта, - уклоняясь от темы, констатировала студентка.
- И что?
- А то, что у этого старого пройдохи везде распиханы припасы медовухи, стоит только поискать.
- Верно. Что ж ты раньше то молчала? Давно бы могли устроить знатную вечеринку.
Через несколько минут, ни таких уж и сложных поисков, старания увенчались успехом и две запыленные бутылки пойла декана слизерина, гордо красовались на парте, умоляя себя откупорить.
- За наш прекрасный союз, - пафосно произнес тост Сириус.
- Нет, за тебя! Не думала, что с тобой может быть так весело, - чокаясь полными сосудами, подытожила девушка.
- А что там на счет Лестрейнджа?
- Какого Лестрейнджа?
- Который тебе нравится, - теряя последний контроль и обвивая руками талию подруги, томно прошептал юноша.
- А он мне и не нравится, - ответила ученица, резко повернувшись в его сторону на столько близко, что их губы разделяли какие-то жалкие сантиметры.
- Кто же тогда?… – справляясь с диким желанием прикоснуться к ней, выдавил Блэк.
- Ты…
Она первая потянулась к нему. Первая. Убрав непослушную, длинную прядь с лица, Лили накрыла его губы своими и на мгновение замерла. О, Мерлин, они были именно такие, какими и казались: теплыми, мягкими, чувственными. Понимая, что девушка опасается сделать следующий шаг, студент перешел в наступление.
Слегка приоткрыв податливые, манящие створки, он аккуратно коснулся кончиком языка ее нижней губы, от чего юное создание в блаженстве прикрыла подрагивающие веки, но не отстранилась. Проталкиваясь им все глубже, юноша чувствовал, как неумело она старается копировать его движения, обнимая за шею, зарываясь в темные, кудрявые волосы, громко дыша и тихо постанывая.
Горячая волна возбуждения стремительно прокатилась по мужскому организму, гулко отзываясь знакомым, давящим чувством в паху. Захотелось немедленно сорвать все эти мешающие, школьные тряпки, с такого соблазнительного, стройного тела, повалить его на преподавательский стол, парту, пол, да куда угодно и немедленно войти, ворваться, сильно, жестко и на всю длину.
Как только воздуха стало катастрофически не хватать, Лили скромно отстранилась, хватая ртом спасительный кислород и опустив смущенный взгляд к коленям, тихо прошептала.