Саня вдруг резко встал и перегнулся через спинку скамейки. И к полному недоумению Тани из-за скамейки вылезла… Вера!
— Пусти! — упиралась в скамейку она.
Но Санины сильные руки втащили ее на скамейку.
— Зачем подслушивала?
— Ничего я не подслушивала!
— Вер, мы знаем кое-что и о тебе и о твоем «папочке». Расскажи нам все.
Танин голос был очень искренним и Вера решилась.
— Только можно я вам всем расскажу? Ну тебе, Саше, Темычу, Ане, Варе и Леве?
— Конечно! — улыбнулся Саня.
— Но к нам домой нельзя, — предупредила Таня. — Вредитель может прийти. Ну, тогда пойдем к Варе. У нее родители уехали на дачу и будут там ночевать. Сань, у тебя сотовый с собой?
— Да, — понял ее без слов Саня. — Звоню Темычу, а он Леве, а Лева Ане.
— Правильно, — улыбнулась Таня. — А еще пусть Лева попросит Аньку принести листок.
— Какой листок? — удивилась Вера.
— Увидишь, — уже набирал телефон Темыча.
— Темыч? Некогда объяснять. Иди в квартиру Вари, но перед этим позвони Леве и передай ему, чтобы он позвонил Ане. И пусть передаст Ане, чтобы она взяла листок. Пока!
Варя очень удивилась, когда увидела в восемь часов всю компанию, включая Веру. Но вида не подала.
— Я понимаю, — посмотрела Таня в глаза подруги. — Ты удивлена.
— Еще как! — добавил Темыч, который тоже отличался проницательностью.
— Добро пожаловать! — сыграла роль хорошей хозяйки Варя. — А в чем дело?
— Дело в том, — кивнула на Веру Аня, — что она решилась открыть правду.
Когда все уселись, Вера начала:
— Я родилась в Смоленске на улице Строителей. У нас была семья: папа, мама и я. Однажды папа попал в автокатастрофу и больше о нем ничего слышно не было. От горя мама заболела. Когда врачи сказали, что все безнадежно, мама подозвала меня к себе и сказала: «Твоя бабушка дала мне этот листок. Я не успела найти то, что мне причиталось. Вот этот листок. И вот адрес бабушки». Больше мама ничего сказать не смогла, а я услышала шорох и поняла, что нас подслушивали. Не успела я ничего сказать, как меня окружили люди. Они связали мне руки и посадили в машину вместе с листками. Я умею выпутывать руки. Я так и сделала. И из фургона, где я сидела, выпрыгнула на асфальт…
— Из фургона? — переспросил Темыч. — А этот фургон был коричневый и на боку нарисован красный бык?
— Да, — удивилась Вера, — а ты откуда…
— Рассказывай, а потом мы тебе все скажем.
— Хорошо. Так я выпрыгнула на асфальт и сразу помчалась к бабушке. Там у меня была прямо-таки истерика, и бабушка отправила меня сюда. А тут позвонил один человек и говорит: «Я твой папа! Я выжил». Но я ему не поверила.
Тут зазвонил телефон. Варя подбежала к нему:
— Алло? Да, конечно. А мы уроки делаем. Конечно! И Те… Артем делает. Хорошо. Я ему передам, чтобы шел домой. Да. И Ле… Льву тоже.
— Моя мама, — сразу скис Темыч.
— Твоя. Она никак не могла поверить, что ты делаешь уроки, — засмеялась Варя.
В среду Таня встала поздно, потому что ей надо было к третьему уроку. Выйдя на улицу, залитую солнцем, девочка увидела тот самый грузовик у дома, о котором говорил Темыч.
Вдруг она увидела, что навстречу идет Саня. Парни в машине заволновались и, когда Саня подошел ближе, один из них вдруг рванулся к Тане и приставил к ее боку пистолет. Саня замер. За себя он не боялся, но убежать бы уже не смог. Ему было страшно за Таню. И он ее не бросит.
— Иди в машину, — прошипел парень.
— Хорошо, хорошо, — побледнел Саня. — Но вы ее, вы ее отпустите.
— Ты бы, парень, лучше думал о своей шкуре, — ухмыльнулся один.
Когда их бросили в фургон, Саня сжал Танину руку и прошептал:
— Как-нибудь выберемся. Не дрейфь!
— Ка-ак??
— Выберемся! — твердо сказал Саня, хотя сам не был в этом уверен.
Везли из недолго. Вскоре машина остановилась. Брезент приподнялся и чей-то голос произнес:
— Выходите.
Саня вышел и поддержал Таню на выходе. Пройдя мимо длинного дома, Саня понял, что это завод. Их втолкнули в дом и заставили подняться на пятый этаж. Втолкнув в какую-то комнату, их заперли.
— И что делать? — бессильно опустилась на стоящий рядом диван Таня.
Варя растерянно слушала длинные гудки. Не было Тани дома, и в школе тоже.
Что делать? — бормотала она.
Глава VII
ЗАПИСКА
Варя вернулась к друзьям растеряной. Увидев ее лицо, все поняли — никого нет дома.
— И что делать? — спросил Темыч.
— Не знаю… — произнес Лева. И вдруг, непохоже на себя, заорал: — Есть! Есть! Выход!
— К-какой? — спросил Темыч, удивленый Левиным тоном.