Все хмуро замолчали.
— Пытаться сбежать тоже бессмысленно, — продолжил Шестой. — Это еще никому не удавалось. У Золотого Глаза длинные руки. Поэтому выход один. Сделать работу повторно. Вернуться в Угольный Мешок и снять еще одну карту. Честно предупредив заказчика о причинах задержки.
Остальные закивали, морща низкие лбы.
— Нате вам. За счет заведения.
Внезапно появившаяся официантка бухнула на стол еще одну бадью пива.
— Это опять ты?! — взревел, поворачиваясь, Старший и осекся.
Во лбу официантки сиял, плавился, испуская волны жаркого марева, гигантский Золотой Глаз.
— Вам хватило мозгов сразу не сбегать, — пророкотала официантка низким жестяным голосом. — Это плюс. Но не хватило для всего остального. Это минус.
— Мы предлагаем... — дрожащим голосом начал Шестой.
— Я слышал, что ты предлагаешь, дебил. Ты забыл одну важную деталь. Я посылал вас за эксклюзивом. О карте не должен был знать никто. Эти земли мои и только мои. Но теперь получается секретная информация утекла в руки неизвестно кому! А ты предлагаешь просто сделать еще одну карту! Почему же только одну? Делай сразу десять или тысячу. Ты такой же тупой, как и все твои братья! Слушайте сюда, остолопы, — официантка с золотым глазом вцепилась в столешницу. — Вы найдете шлюху. Делайте, что хотите. Сдирайте кожу, потрошите, режьте на куски, поджаривайте на медленном огне, но узнайте, кто за ней стоит. Верните карту. И убейте всех.
Все посетители забегаловки разом повернули к ним головы. Во лбу каждого горел золотой глаз.
— Убейте всех! — в один голос рявкнули они.
— Срок вам на все — два дня, — рыкнула официантка.
— Два дня! — повторили остальные.
— Если же не успеете...
Официантка ощерилась.
Головы всех посетителей внезапно лопнули и разлетелись на мелкие ошметки, забрызгав соседей, столы и стены.
— Сами понимаете, лучше успеть. Да, чуть не забыл. Мне рассудительные не нужны. Нужны исполнительные и послушные.
Золотой глаз в упор посмотрел на Шестого.
Шестой заерзал на стуле. Сжал виски. Раздался тошнотворный чавкающий треск, и его череп развалился на части. Серо-бурый комковатый мозг шлепнулся на стол.
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — сказала официантка, и в следующее мгновение ее безголовое тело сползло на пол.
Оставшиеся десять братьев еще долго сидели, боясь пошевелиться.
***
Без штанов Первый Капитан был намного смешнее Третьего. Тот был скорее страшный. Его три паучьи ноги были черными, твердыми и покрытыми редкими волосами. Торчащее под ними сегментированное острое жало было одновременно ядовитым оружием и детородным органом. Оно всегда было направлено строго вниз. Поэтому с человеческими самками Третьему Капитану была доступна только одна поза. Дама стояла на коленях, выпятив зад как можно выше, а третья нога Капитана вдавливала в кровать то спину, то голову, заставляя максимально прогнуться.
Первый Капитан напоминал буржуя, каким их рисовали на древних карикатурах. Шарик на двух тонких ножках. Огромное пузо и кривые конечности. Будучи на Венере администратором, он совсем себя запустил и занимался только одним видом спорта — еженедельно по пятницам трахал первокурсниц, которые зависели от него по части оценок за практику.
В форме себя держал только Второй Капитан. Подтянутый и аристократичный, он был бы неплох, если б не садо-мазо наклонности. Второй Капитан обожал причинять боль. Эликс всякий раз уползала от него с ноющими от дыбы мышцами, истерзанной задницей и уработанной в хлам промежностью.
Вот и сейчас она с трудом приходила в себя, развалясь в кресле и раздвинув перед вентилятором ноги.
— Интересно, что скажет мой папаша, если узнает, что вы втроем с тринадцати лет трахаете его дочурку?
— Поплачет и успокоится, — рассмеялся Первый Капитан.
— Ничего не скажет, — сказал Третий Капитан. — Он же должен понимать, что раз ты напросилась с нами в другую галактику, должна выполнять в экипаже какие-то обязанности.
— Авансом? — хмыкнула она. — Четыре года прошло. Где другая галактика? По-моему, вы туда и не собираетесь. Зато меня пялите регулярно и по-всякому.
— Подготовка к такой экспедиции — процесс не быстрый, — сказал Второй Капитан. — Что касается твоего папаши, то я думаю, если он узнает, то присоединится к нам. У тебя такой шикарный станок, что грех им не воспользоваться. Профессор наверняка воображает, как ставит тебя раком, когда ты по утрам перед ним в халатике крутишься.