Гнудь покраснел и попытался выкинуть из головы образ стонущей Эликс, которая насаживала свою роскошную жопу на всю его тридцатисантиметровую длину.
«Из-за этой твоей особенности Майн Рид не просто не видит тебя. Он даже не знает о твоем существовании. Когда ты все сделаешь, он даже не поймет, что случилось.»
— Когда я сделаю — что?
Двери внезапно распахнулись.
Впереди расстилалась покрытая выщербленными плитами площадь с сияющим кристаллом посередине.
«Ты должен трахнуть кристалл.»
***
Это было похоже на шизофрению.
Оба мира мутными пятнами плавали перед глазами, дрожали, расплывались и было неясно, где гарем с оргией, а где площадь с кристаллом и идущей впереди Алисой.
Эликс обеими руками судорожно сжимала ее ладошку, и это было единственное, что связывало с реальностью. Остальное было частью виртуальной локации «Восточный дворец». Журчание фонтана. Блики от витражей. Гибкие тени наложниц, их мягкие руки, которые ласкали ее спину, ноги, груди и запускали пальцы в волосы.
Она одновременно брела по площади следом за Алисой.
И стояла раком у фонтана, раздвинув бедра и уткнув нос в расшитые подушки. А анализатор в образе молодого мускулистого султана драл ее сзади, полностью вынимая и целиком загоняя длинный болт в хлюпающую вагину. Вселенная уже давно сжалась до маленькой похотливой точки и опять была готова разродиться в голове Большим Взрывом. И снова, уже в пятый раз, анализатор захрипел, вцепился в пухлую задницу и, не дойдя до кульминации, остановился.
— Кончишь — расслабишься. А расслабишься — сдохнешь, — повторил он.
— Угу.
— Главное, руку Алисы не отпускай. Она твой поводырь. Ты для этого сюда ее и тащила. Отстанешь — придется смотреть, искать. А искать значит структурировать, а...
— Да поняла я!
Пятна реального мира стали принимать форму, объем. Заискрились грани кристалла.
— Ой! А почему он...
— Заткнись! — прорычал анализатор и одним резким движением натянул ее до матки.
Эликс охнула, из глаз брызнули слезы. Кристалл снова расплылся грязной кляксой.
— Она у тебя такая тугая, — бормотал анализатор, размеренно насаживая ее на кукан, — такая тесная... что я сам долго не выдержу. Попробуем по-другому.
— Стоя? Сидя?
— Плевать, в какой позе тебя пялить. Секс — это эскапизм... уход от проблем... попробуем совместить два вида эскапизма. Подберем что-нибудь по теме. Это должно отвлечь.
— Ты это о чем? — подозрительно нахмурилась Эликс, повернув голову.
— Не смотреть! — сверкнул глазами султан и со всей дури ударил ее по ягодице.
— Эй! Потише!
— Не то... не то... — шептал про себя анализатор, мотая головой и продолжая лениво трахать Эликс. — Где же оно?.. А! Вот!.. Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и в этом дрожании казалось, будто шар приплясывает на месте, как буй на волнах. Он прошел мимо ковша... ну что за белиберда! вот кто прошел? Шар?! ...суеверно поднимая ноги повыше и следя, чтобы не наступить на черные кляксы...
— Анализатор, — осторожно позвала Эликс. — Ты это о чем? Какие пятна? Какой шар? Какие кляксы? Перегрелся?
— Молчи! ... А потом, увязая в рыхлости, потащился наискосок через весь карьер к пляшущему и подмигивающему шару. Весь он был покрыт потом... гы-гы, шар покрытый потом... задыхался от жары...
— Ты меня пугаешь.
— ... и в то же самое время морозный озноб пробирал его, он трясся крупной дрожью, как с похмелья, а на зубах скрипела пресная меловая пыль. И он уже больше не пытался думать. Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: «Я животное, ты же видишь — я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать...» Обалдеть, какие мы беспомощные. Гады мешают думать. У самого-то головы на плечах нет. Все виноваты кроме я.
— Так! Либо ты немедленно рассказываешь, чего несешь, либо... Ай!
Эликс вдруг показалось, что и без того толстый султанский причиндал раздался у нее внутри еще как минимум раза в два.
— Заткнись, дура, если жить хочешь! — прошипел на ухо анализатор и увеличил темп. — И прекрати жопой подмахивать. С темпа сбиваешь. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всезнающий, всепонимающий, то разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал!.. Врешь, урод. Душу ты в первую очередь продал, когда согласился жить по чужим правилам...