— Нет, конечно. Он ее живьем сожрет, без соли и термальной обработки. Тупое разбазаривание деликатесного продукта.
— Тогда что?
— А ты к ней присмотрись.
Толстяк наклонился, насколько позволяло пузо.
— К чему конкретно? Баба как баба. Ты же знаешь, у меня другие предпочтения.
Старик повернулся к сидящей на корточках троице.
— Переверните ее на живот.
Уроды подскочили и споро выполнили приказ.
Толстяк недоуменно уставился на ямочки на пояснице.
— Терпеть не могу твою манеру говорить загадками. Куда смотреть-то?
Старик вздохнул и шестом откинул со спины лежащей девки беспорядочную волну светлых волос.
— Теперь видишь?
Толстяк навис над оголившейся шеей, где виднелась едва заметная маленькая татуировка.
— Это то, что я думаю?
— Именно.
— Мать моя женщина!
Стоящие рядом уроды непонимающе переглянулись.
***
— Раньше нас называли сточкерами, — бормотал зубастый. — Из-за разъемов на лбу. Видишь, они похожи на точки. Очень удобные штуки. Вся приблуда напрямую в мозг подключается. А потом мы занялись кладбищами одноместных кораблей премиум-класса, и нас стали называть стачкерами. Ну, типа, тачки обносим. Их же тачками называют, все эти бентли, ройсы, ояебуны и прочие жигули с золотым напылением. Кстати, не знаешь почему?
— Не знаю, — буркнула Эликс, глазея по сторонам. — Что-то я не вижу здесь никаких жигулей с ройсами.
Они летели уже битый час, а вокруг все тянулась и тянулась свалка неведомых звездолетов, больших и маленьких, выглядящих целыми и разрушенных до состояния кучи запчастей. Базу стачкеров и прилегающую к ней часть кладбища космических кораблей окружал гигантский воздушный пузырь. Силы тяжести в нем не было. Зато был воздух и тусклый свет, идущий непонятно откуда.
— Ха! — воскликнул зубастый. — А откуда здесь жигулям взяться. Они сюда не долетали. Да и возраст. Тут самый молодой корабль — ровесник земных динозавров. Представляешь, какие в них аномалии нажористые? И какие ништяки народились за миллионы лет облучения?
Ништяками стачкеры называли артефакты с полезными свойствами, найденные в аномальных зонах. Линзы, позволяющие видеть за сотни километров. Маленькие коробочки, куда можно было запихнуть товара в тонну весом. Граненые указки, которые при нажатии выпускали смертоносные лучи. Персональными телепортами стачкеры, видимо, тоже обзавелись где-то здесь. На Земле были телепорты, но только размером с дом.
Эликс была связана по рукам и ногам, и свернута в клубочек с головой, зажатой между коленками. Веревки впивались глубоко в кожу, отчего ноги напоминали перетянутую жгутом колбасу. Зубастый привязал ее к капоту скутера и постоянно таращился, словно боялся, что ее украдут.
Иногда навстречу попадались другие стачкеры, под скутерами которых висели мешки, набитые свежими находками, и тогда Эликс ловила на себе голодные взгляды.
— Такое впечатление, что вы тут все годами недоедаете, — сказала она.
— Еды полно. Восстановленной. И из местного мусора сгенерированной. А она вся облученная. Уродов из нас делает. Нужна нормальная еда. Для человечков. Мы же человечки. А что может быть нормальнее, чем сами человечки? Съеденная ДНК сразу на место встраивается. Снова делает нас человечками.
— Да неужто. И часто человечков ловите?
— Редко, — горестно вздохнул зубастый. — Последний раз год назад круизный лайнер заблудился. Так мы на целый месяц пир горой закатили.
— А человеческую еду заказать не пробовали? Говядину там. Свинину.
— Все равно никто не повезет. Репутация. К нам даже роботы не летают. Потому что наши роботы их как доноров используют.
— Сами в магазин смотайтесь.
— А вот это уже не твое дело! — вдруг окрысился зубастый. — Лежи молча. Скоро прилетим.
— Значит ты меня на кухню везешь? То-то я гляжу все встречные стачкеры на меня как на кучу готовых антрекотов смотрят.
Зубастый хмыкнул.
— Тоже мне куча. Если тебя на всех нас поделить, каждому по фрикадельке и то вряд ли достанется. Поэтому начальство приняло единственно верное решение. Хотя все-равно несправедливо. Он тебя, значит, в одно рыло схавает, а нам ничего?
— Кто это «он»? Какое решение?
— Слушай! — заговорщицки прошептал зубастый и наклонился вперед. — Дай хотя бы откусить немножко. Маленький кусочек. С внутренней стороны ляжечки. Там все-равно никто не заметит. Только не ори.
— Еще чего! Так заору, что все остальные за кусочками сбегутся!
Зубастый разочаровано клацнул зубами.
— Давай баш на баш. Вколю тебе анестетик, чтобы ничего не чувствовала, когда он жрать начнет. А ты мне кусочек.