— Это край воздушного пузыря, — сказал толстяк. — И это же край хозяйской ловушки. Оттуда сюда можно залететь и даже этого не заметить. Кстати, твой тупой искин так и сделал. Даже изменившуюся физику пространства не заметил. А отсюда туда — нет. Ничем не прошибаемое силовое поле.
— Так значит вы здесь не по своей воле сидите?
— По своей воле? На сухом пайке из восстановленного говна? И с редкими пиршествами из залетных туристов? Самых жирных кстати всегда Хозяин забирает.
— А чего ж он вас не забрал? — ляпнула Эликс.
Толстяк тут же надулся.
— Живой я ему полезнее. Кто еще этими остолопами руководить будет и добычу приманивать? Или ты думаешь твой корабль просто так сюда свернул? Мы тоже в свое время сглупили. Пять лет в этой тюряге чалимся. Но теперь у нас появился шанс выбраться. С твоей помощью.
— А...
— Заткнись. Времени мало. Надо успеть, пока Хозяин на другом конце пузыря Хемуля и еще пятерых дебилов доедает. Пришлось скормить, чтобы отвлечь.
Толстяк врубил максимальную скорость, и скутер с ревом прыгнул в пустоту.
— Когда будешь висеть! — проорал толстяк сквозь свист и рев, — дрыгай руками и ногами, ори и всячески привлекай внимание!
— Какого хрена я вам помогать буду?!
— Не будешь помогать, достанешься Хозяину! Он тебя живьем жрать будет! А с этим у тебя есть шанс сохранить хотя бы часть сознания!
— С кем с этим?!
Толстяк резко затормозил.
Тут же навалилась гулкая тишина.
— С этим, — он ткнул рукой вперед.
Там, за мерцающей завесой, посреди обломков и остатков, матово светился явно целый корабль. По бугристому корпусу изредка пробегали фиолетовые сполохи. Медленно вращалась шарообразная надстройка, словно голова. И весь он был широкий и мускулистый, как физкультурник.
— Еще один вид пирсианского живого корабля. Ему больше десяти миллионов лет, а выглядит как новый. Мы заметили его месяц назад. И с тех пор голову сломали, как его подманить.
— Зачем?
— Это единственный корабль, которому нипочем ловушка Хозяина. Он уже несколько раз залетал в пузырь и тут же вылетал обратно. Нам просто нужно больше времени, чтобы добраться до него и проникнуть внутрь. Телепортация на границе не работает, остаются только скутеры. — Толстяк достал рацию. — Что у тебя? Все готовы?
— Все, — послышался голос старика с шестом. — Давай вешай ее быстрее.
— Уже.
Маниуляторы схватили Эликс за руки и сдернули с багажника.
— Эй! — крикнула она. — Я-то здесь при чем?!
— Это живой корабль, — пояснил толстяк. — Он тобой точно заинтересуется.
Манипуляторы вытащили из багажника столб с крюком, подвесили на него Эликс и оставили плавать в пространстве.
— Да с какого перепугу?! — задергалась она. Паралич уже проходил. По рукам и ногам бегали мурашки.
— Потому что он живой. А всем живым нужен секс. Может он тысячу лет не трахался?
Эликс онемела от неожиданности.
— Тебя когда-нибудь трахал звездолет? — продолжил толстяк. — Сейчас трахнет.
— Меня?! Но как?
— Да очень просто. Натянет, а потом встроит в свои системы в качестве дополнения. Говорю же, возможно, ты даже сохранишь часть себя.
— Ничего не понимаю!
Лицо толстяка вдруг вытянулось.
— Ты что, о себе ничего не знаешь? Ты же...
Рация вдруг захрипела.
— Пузан! Хозяин рядом! Быстрее!
— Черт! — толстяк схватился за голову. — Выдвигайтесь!
Позади из проходов между кораблями показались десятки скутеров с сидящими на них стачкерами. Некоторые уже неслись через пустое пространство, набирая скорость.
Толстяк завел двигатель.
— Отойду-ка я от греха подальше. А то зашибете в порыве страсти.
Его скутер дал задний ход.
— Стой! — заорала Эликс. — Кто я?!
— Некогда объяснять. Все равно скоро узнаешь.
— Стой, урод!
Она задергалась на столбе, пытаясь освободить руки.
Но тут же замерла и медленно повернула голову.
Живой пирсианский корабль пульсировал красным сиянием и стремительно двигался к ней.
Рассказ 11. Доча и особенности корабельного секса
Десять понурых мачомэнов сидели за круглым столом и шестой час надирались дешевым пойлом.
Кресло с номером «6» на спинке было пустым. На столе перед ним стоял стакан мутного самогона, прикрытый по старой шахтерской традиции пещерным мухомором.
— А еще можно, — с трудом поднял голову Пятый, — словить ее на живца.
— Эт’ как, — Восьмой икнул и собрал глаза в кучу.
Пятый открыл было рот, но понял, что не справится.
— Одиннадцатый, повтори, что про нее сказал.
Молодой шмыгнул разбитым носом.
— Она сама, как меня увидела... это самое... изогнулась вся. И глазами так. Хлоп-хлоп.