— Доберемся, увидишь, — угрюмо пообещал Старший, вставая.
***
— Думаешь, получится? — спросил Первый Капитан.
— Понятия не имею. Эти шахтеры-картографы с одной стороны парни недалекие. Но с другой, если разозлятся, то их уже не остановить.
Второй тронул джойстик управления, и жук-наблюдатель быстро прошмыгнул мимо главного цилиндра.
— Все равно, не пойму, как они ее поймать умудрились. И в стазис засунуть.
— Как, как... Сам видишь. Кверху каком. А если серьезно, у меня сильное подозрение, что она сама все это подстроила. Стазис в том числе.
— Вместе со всей выставленной напоказ непотребщиной?
— Вместе.
— Зачем?
— Не знаю. Но если так, то все идет по плану. Ее плану.
— По-моему ты ее демонизируешь, — сказал Первый. — Она просто баба. С некоторыми особенностями.
Второй промолчал.
Жук вылетел в коридор, промчался мимо стеллажей с пыльными папками и залез в замочное отверстие одной из дверей.
Микроскопический дрон с возможностью сверхдальнего дистанционного управления был спрятан Первым Капитаном в трюме «Носорога» как раз на случай захвата. Теперь он пригодился.
Бывший помощник дяди Рудика, сутулый человечек с рыбьими глазами, сидел перед развернутом на стене экраном проектора и смотрел порнуху.
Жук облетел комнату, показав допотопную мебель. Интерьер был оформлен в стиле конца 20 века. На стенах висели цветастые плакаты с волосатыми рокерами и полуголыми певичками.
Один угол был обклеен фотографиями. Жук завис перед ними, медленно обводя камерой.
Первый Капитан присвистнул.
— Да тут целый иконостас!
На фотографиях была дочка профессора в разных ракурсах.
Эликс стоит. Эликс бежит. Эликс сидит. На скамейке в парке. За партой в школе. Эликс с подружками. Эликс с папашей. Эликс улыбается. Эликс хмурится.
— Он что, за ней следил? — недоуменно спросил Первый.
— Похоже на то, — нахмурился Второй. — Причем давно.
— Зачем?
— На нижний ряд фоток гляньте, — сказал Третий.
Там были вырезки из глянцевых журналов, где мясистых голых баб драли мускулистые мужики. Головы баб были заклеены аккуратно вырезанным лицом Эликс. Головы мужиков — рыбоглазой рожей сутулого.
— Мечтатель, — хмыкнул Первый.
— Слушайте, — сказал Третий. — А ведь он следил за ней довольно давно. Здесь есть фотографии, где ей лет двенадцать.
— Гребанный извращенец, — пробормотал Первый.
Одна из фотографий висела отдельно в самом низу. Второй тронул джойстик, и жук переместился к ней.
Второй Капитан гордился своей выдержкой, но тут даже он вздрогнул.
Это была его корабельная «комната отдыха». Весь передний план занимал пыточный лежак. Голая Эликс стояла на коленях, выгнув спину и широко раздвинув бедра, а над ее пышным задом нависал жилистый горбоносый мужик, в котором Второй с трудом узнал самого себя.
Фото увеличилось на весь экран.
— Это то, о чем я думаю? — после тягостного молчания спросил Третий.
Второй не ответил.
— Серьезный компромат, — сказал Первый. — Ты понимаешь, что будет, если эту картинку хоть кто-нибудь увидит? Откуда она у него?
— Оттуда же, откуда сейчас у нас. Послал микродрона. Три года назад у меня не было защиты от такой техники.
— Три года назад, — сказал Первый, — мы о ней вообще не знали. А этот лупоглазый знал. Тебе не кажется это странным?
Второй снова промолчал и повернул жука к сидящему перед экраном уроду.
Судя по лихорадочным движениям, мужским хрипам и женскому визгу, действие на экране приближалось к кульминации.
Сутулый человечек пробормотал:
— О да, детка, иди к папочке, — и запустил руку в штаны.
— Давай быстрее, — буркнул Первый. — А то меня стошнит.
Второй откашлялся и включил динамики.
***
Это была его любимая сцена.
Негр Матумба Лерой, узкоглазый Ковбой Бибоп и похожий на неандертальца двухметровый Овеч Кин драли жопастую блондинку Мандалину Эльфи во все дыры и делали это так стремительно и синхронно, что процесс напоминал что-то технологическое, вроде обработки детали на станке с программным управлением. Именно поэтому ролик долгое время считался подделкой, а участники — роботами.
— О да, детка, иди к папочке, — пробормотал Гнудь и сунул руку в штаны. — Раздвинь шире булки.
Мандалина Эльфи на экране послушно вцепилась ногтями в ягодицы. Гнудь смотрел эту сценку миллион раз и наизусть знал каждую секунду. Давным-давно сгнившая в земле порноактриса здесь больше всего напоминала проклятую толстожопую суку.
— Давай, Алиса, давай, маленькая шлюшка, — бурчал он, задыхаясь и представляя всё в мелочах и красках.