Потратив без всякого результата много недель тяжелого труда на раскопки, я был порядочно обескуражен. Как-то вечером я сообщил своим людям, что если через день или два счастье экспедиции не переменится, я откажусь от нашего предприятия. Я сказал, что на следующий день мы работать не будем, так как последняя попытка будет решающей и следует поберечь силы; затем я предложил всем немедленно вернуться в главный лагерь и хорошенько отдохнуть. Они потрудились на славу и были рады выходному дню; вскоре все направились к оазису, где проводил свободное время весь мой отряд, за исключением местных землекопов.
Я остался в лагере и ранним утром обошел раскопки. Я осмотрел каждую яму, заглянул в каждый шурф и провел тщательные измерения, пытаясь придумать новый план, который привел бы нас к успеху. После этого я вернулся к палатке и собирался уже сесть на раскладной стул перед входом, когда заметил далеко в пустыне какую-то точку. Полевой бинокль подсказал мне, что это небольшой караван — с дюжину нагруженных верблюдов и примерно столько же всадников. Караван направлялся к оазису и должен был пройти в стороне, вдалеке от пирамиды.
Пока я наблюдал в бинокль за путешественниками, передний всадник отделился от колонны и быстро поскакал ко мне; за ним на близком расстоянии следовал верхом кто-то, показавшийся мне издали ребенком. Остальные продолжали путь. Всадники остановили коней ярдах в двадцати от меня; первый спешился и стоял неподвижно, а его крошечный товарищ свернул к пирамиде и исчез за нею; туда же проследовал и оставшийся без всадника конь. Незнакомец приблизился, остановился в нескольких ярдах от меня и, вместо обычного «селяма», отвесил глубокий поклон.
Он не произнес ни слова и застыл, скрестив руки на груди и словно ожидая, что я к нему обращусь. Очень высокий, он держался прямо, будто копье проглотил, и был одет в простой белый бурнус, распространенный среди племен пустыни.
Раздраженный его молчанием, я наконец воскликнул на арабском:
— Кто ты и что тебе нужно?
Тогда гость подошел ближе и произнес:
— Кто я, не имеет значения; а то, что мне нужно, ты отдашь мне в обмен на мои услуги.
Можешь себе представить, как я был поражен; но не успел я заговорить, как он продолжал:
— Я знаю, что ты — Эдвард Ван Зант, путешественник и исследователь. Мне известно, что ты ожидаешь здесь найти; я знаю и о том, как ты бесплодно трудился, пока не впал в уныние. Откуда мне это известно, касается лишь меня; тебя же касается то, что я, и только я, могу указать тебе путь к гробнице. Она находится здесь, как ты и предполагал. Я укажу тебе путь, если ты обещаешь, по моему выбору, поделиться со мною найденным.
Я, конечно, был удивлен такой осведомленностью обо мне и моих делах и к тому же подсознательно не доверял незнакомцу; но я все-таки решил заставить его раскрыть карты, а заодно разузнать побольше о его требованиях и предложениях.
Пригласив его сесть на валун рядом с собой, я спросил:
— Ты многое знаешь и кажешься мне человеком могущественным. Почему же ты сам не проник в гробницу?
— Потому, — отвечал он, — что для этого требуется инженерное мастерство и механические приспособления. Ни то, ни другое в этих краях невозможно найти.
— И что ты требуешь в награду за свои услуги? — задал я следующий вопрос.
— Мумию, — ответил он.
— Мумию! — воскликнул я. — Но именно мумии мне так не терпится найти. Ты просишь то, что представляет для меня наивысшую ценность.
— Послушай, — сказал незнакомец, — ты найдешь тела царей и цариц, живших в незапамятные времена, о которых люди не имеют никакого представления. Они будут твоими, как и похороненные с ними драгоценные камни и украшения. Ты также обнаружишь футляр с мумией карлика, ничтожный пустяк в сравнении с сокровищами гробницы. Все, что я прошу — это упомянутый футляр и его содержимое. Клянусь, в них нет ничего ценного для тебя. В знак того, что я не мелочен и не пытаюсь обмануть тебя, возьми камни, — с этими словами он достал мешочек, откуда высыпал мне на ладонь около дюжины или больше превосходнейших алмазов. — Если я в чем-нибудь подведу тебя, — продолжал он, — либо ты не найдешь в гробнице все то, что я описал, камни станут твоими.
Короче говоря, я согласился на его предложение, и араб удовлетворился моим словесным обещанием в точности следовать условиям контракта.
— А теперь, — сказал он, когда с предварительными переговорами было покончено (и здесь-то, заметь, начинается самое необъяснимое), — я выполню свою часть сделки.