- Да. Сейчас у неё волосы короче пострижены.
Я стряхнул пепел сигары в пепельницу и встал.
- Если вы её увидите или если она вам даст о себе знать, немедленно сообщите мне. - Я оставил на журнальном столике свою визитную карточку и пошел к выходу. - Мое имя и номер телефона на этой карточке. Если меня не будет на месте, оставьте записку.
- Но я же вам сказал: я не желаю видеть эту шлюху - бросил но мне вслед. - Мне наплевать, жива она или мертва!
- И не забудьте! - повернулся я к нему на пороге. - Я хочу её увидеть, мистер Ходжес. Я ужасно хочу её увидеть.
Он медленно поднялся на ноги с почти что бесстрастным лицом.
- Так вы считаете, что кто-то может попытаться её убить? - спросил он, не глядя на меня.
- Вам было бы жаль ее?
- Нет.
- А мне жаль. - твердо сказал я. - Не потеряйте мою карточку, Ходжес. Очень вас прошу.
ГЛАВА 5.
Спускаясь на лифте, я думал о Стэне Рейдере и о предстоящей ему нелегкой работе в гараже, где мы обнаружили труп Эрнеста Грира. Ему надо прочесать "линкольн", гараж и мастерскую - что ужасно нудно само по себе, а ведь Стэну ещё придется изображать гида для целой своры высших полицейских чинов, которые так любят нагрянуть на место пахнущего сенсацией убийства. Они, конечно же, уже понаехали туда, чтобы перед фотообъективами раздавать клятвенные обещания, а рядовых легавых, которые и будут раскручивать это убийство, осчастливить своими бесценными советами и указаниями.
Но Стэн - хороший полицейский, и он с блеском сумеет выполнить свою работу в присутствии или в отсутствие полицейского начальства.
Оказавшись в вестибюле, я вошел в будку телефона-автомата рядом с парадным и назвал телефонистке свой личный номер, чтобы она бесплатно соединила меня с отделением. К телефону подошел лейтенант Барни Феллс, возглавляющий следственную группу Шестого участка, наш со Стэном непосредственный начальник.
Барни - полицейский парадокс: здоровый мужик с седеющей головой, беспредельно преданный своему делу, но обладающий чересчур уж правильным для легаша здравомыслием. Множество сенсационных дел и множество благодарностей за мужество и заслуги, и вообще безупречная служба в полиции - все это имело своим следствием то, что невзирая на его яростные протесты и слабые угрозы уйти в отставку, Барни повысили с должности простого детектива-оперативника - а эту работу он обожал - на должность начальника следственной группы. Свое новое назначение он ненавидел хотя бы за то, что ему теперь часами приходилось просиживать задницу за поцарапанным столом в крошечном кабинетике, где он чувствовал себя точно в узилище. Барни - как и любой прикованный к письменному столу полицейский - пользовался у нас всеобщим уважением, хотя ему отнюдь не завидовали.
- Это Пит, Барни! Я...
- Ну ясно, что ты, я и не думал, что это комиссар, - отозвался Барни усталым резким голосом. - Как это мило с твоей стороны, малыш, что ты хоть изредка даешь о себе знать. А то уж мы ведь тревожимся, как ты там - не случилось ли с тобой чего ужасного, а то ведь ты там все охотишься за мерзкими негодяями...
- Приятно слышать, - ответил я. - Приятно сознавать, что хоть кто-то о тебе беспокоится.
- Я вижу, вы со Стэном опять разбежались, - продолжал он раздраженно. - Да что там у вас происходит, черт побери! Я же вас отправляю на дежурство попарно, ребята, потому что хочу, чтобы вы патрулировали улицы вдвоем, это что, не понятно? Как оперативная единица. Вы со Стэном что - какие-то особенные, а?
- Послушай, Барни...
- Показушники! Вот вы кто. Вы со Стэном просто два показушника. Я все время только и жду, что сейчас кто-нибудь из вас - ты или Стэн - выпрыгнет прямо из-под половиц у меня в кабинете и начнет вертеться волчком.
- В любое время к твоим услугам, Барни.
- Это время настало. Итак, что у тебя?
Я рассказал ему о беседе с Верноном Ходжесом.
- Гммм, - задумчиво протянул Барни, выслушав мой рассказ. - Значит, Ходжес налетел на Грира и тот его урыл. после чего он принял свою женушку с распростертыми объятьями, точно она гостила у бабушки, а не сбежала с любовником.
- Так оно и было, по его словам.
- Но год не такой уж большой срок, чтобы начисто забыть о том, как какой-то хмырь увел твою жену и избил тебя. Не вяжется как-то. Нам друга-Ходжеса нельзя упускать из виду, Пит. - Он помолчал. - Ты объявил его жену в розыск? Как её - Дороти?
- Да, Дороти. Нет еще, не объявил. Вот потому-то я и звоню.
- Ладно, я сам объявлю, как только мы закончим.
- Есть какие-нибудь новости по объявленному розыску голой девчонки?
- Нет. Ты, Пит, дал им уж больно туманное описание.
- А проверка "линкольна" и гаража что-нибудь дала?
- Пока ничего.
- Я звонил в Бюро информации уже больше часа назад, что они там, спят?
- Спокойно. Почему ты не спрашиваешь, что мы получили из Чикаго?
- Так быстро?
- Тебе очень трудно угодить, парень. БИ работает слишком медленно, Чикаго слишком быстро...
- И что же они сообщили?
- Массу интересного. Вы со Стэном сразу получили фору - прямо с места в карьер! Знаешь, куда звонил Грир из своего отеля? Чикагцы это вычислили. Этот телефон записан на парня, которого они держат в своем загоне.
- Местный умелец?
- Ага, наркаш - он у них в КПЗ уже четвертый день в ломке. Тедди Чамли - или Чамнер - что-то вроде этого. Как бы там ни было, у него три судимости, и сейчас его тоже взяли за дело. Если он ещё хоть раз получит срок - его упрячут за решетку до конца жизни. Поэтому он стал у них рьяным стукачом и начал сдавать всех подряд. Надеется добиться у окружного прокурора предъявления ему обвинения по более мягкой статье.
- Он знаком с Гриром?
- Если послушать чикагских коллег, то он знаком со всеми. В том числе и с Гриром. Похоже, они с Гриром давние собутыльники. Более того, он провожал беднягу Грира в аэропорт, когда тот бежал из Чикаго.
- Самолетом летел? Тогда, значит, "линкольн" не его.
- Вероятно, нет.
- Это когда было?
- Недели три назад. Ты можешь меня дослушать и не перебивать?
- Извини, Барни, продолжай.
- Ну так вот, этот стукачок говорит, что у них с Гриром было только одно дело - они вместе пили. Как только он пытался раскрутить Грира на разговор, Грир затыкал ему рот. Он подозревал, что Грир занимается каким-то дельцем - и очень прибыльным, - но так и не понял, каким именно.
- А что чикагская полиция? У них есть что-нибудь на Грира?
- Опять ты спешишь, черт тебя побери! - рявкнул Барни. - И есть и нет. Они уверены, что он записной сутенер, но его ни разу не удалось взять с поличным. Шесть или восемь раз ему оформляли привод, и все разы он уходил чистеньким. По их мнению, он вроде как бандерша в штанах или инспектор манежа, или...
- Что ещё за инспектор манежа? - переспросил я.
Барни вздохнул.
- Я. оказывается, старше, чем мне казалось. "Инспектором манежа", Пит, в старое время назывался парень, который имел секс-цирк - это было задолго до тебя. - Он помолчал. - Ладно, вернемся к нашему стукачу. По его словам, Грир процветал. Крутой был парень со всеми полагающимся прибамбасами. Как только Грир наезжал в Чикаго, они со стукачом заваливались в кабак, пили и базарили про всякие лекарства. Этот стукачок - химик-любитель, а Грир якобы кумекал в лекарствах и фармацевтике поболее дипломированного врача. Так уверяет стукачок. Ну, ты можешь себе представить такую картину: парень с тремя судимостями и "инспектор манежа" сидят в кабаке и обсуждают последние достижения в фармацевтике? Я не могу. Как бы там ни было, Грир и этот стукачок были кореша не разлей вода, и в тот вечер, когда Грир рвал когти из Чикаго, они оба упились так, что Грир едва не опоздал на самолет. Стукач говорит, он был чем-то страшно опечален. Он впервые видел Грира накачавшимся до такой степени. По его словам, Грир все время озирался по сторонам, точно боялся, как бы ему не всадили нож под лопатку. Стукач и сам разнервничался и пытался было слинять, но Грир его не отпустил. А через пару дней стукач выяснил, отчего это Грир так мандражировал. Прошел слух, будто Грир крепко насолил своему корешу и тот поклялся его убить. И на следующий день после отъезда Грира из Чикаго этот самый кореш отправился на охоту. - Барни замолчал. - И учитывая события сегодняшнего утра, можно предположить, что он его-таки настиг.