После утомительного и познавательного чтения в архиве, я отправилась прямиком в здание заседаний Имперского Совета. Стоило мне переступить порог, и я тут же стала объектом всеобщего внимания. Было послеобеденное время, парламентёры возвращались с обеда. Все застыли, на миг повисла тишина. Потом все принялись приветствовать меня. Я прошагала к доске объявлений, и с гордостью повесила объявление, что сегодня ночью состоится внеплановое заседание. Отсутствующие могут готовиться к увольнению раньше срока, и меня не особо волнует, что они только что вступили в должности.
-Советую, вам господа, обратить на это внимание. Игрушки закончились, пора навести порядок,- сообщила я.
Я прошла в кабинет, который принадлежит председателю Имперского Совета. Сестры не было в кабинете, то ли она уехала на обед, то ли просто отлучилась. Конечно же, я покопалась в законопроектах, что валялись на её столе, именно валялись, бесхозно, неопрятно. Да и сами проекты оставляли желать лучшего. Новый сборник законов был просто верхом наглости. Новые законы, которые были представлены в этом сборнике, настолько красочно рассказали мне о деятельности моей сестры, что стало жутко. Кому я передала власть? Ах, если бы я знала, чем обернётся правление моей сестры, никогда бы не пожалела её. Именно жалость к ней заставила меня передать власть ей. Зря, ой, зря. Да, познавательное чтиво оставила для меня сестрёнка. Интересно, получается, росли в одной семье, ценности одни, а в результате характеры и наклонности далеко не родственные. Страшное разочарование.
Я покинула кабинет, пообедала в столовой Имперского Совета, кормили здесь все тем же: макаронами по-флотски и салатом из свеклы и капусты. Потом я прошлась по улицам города, ожидая заката.
После заката, как и договаривались, прилетели горгульи, они принесли в зал заседаний часть трупов своих детёнышей и разбитые яйца. Имперский Совет был в полном составе, сестра сидела на стуле председателя. Недолго тебе осталось наслаждаться властью.
-Ну,- сказала я.
Оглядев присутствующих, я нашла знакомые лица, многие переизбирались не на первый срок, значит, будет, кого призвать к ответу. Я позаботилась о том, чтобы на заседании была пресса. Мне нужен был спектакль, и чем красочнее он будет, тем твёрже будет моя победа, и уверенность людей в справедливости. Пусть с красочным скандалом, но нет ничего более эффективного.
В середину зала положили трупы детёнышей яйца.
-Может кто-нибудь объяснит мне, что это такое?
Ответа не последовало.
-Я вас спрашиваю! Что это значит? С каких это пор мы находимся в статусе вражды с горгульями? А? Может кто-то мне объяснит. Уж потрудитесь объяснить кое-что наследнице престола.
Ответа не последовало, Неилия тоже молчала.
-Так, игрушки закончились. Проигрались и довольно. Сколько вы успели принять законов?
-Госпожа Элия,- вдруг ко мне обратился сенатор.- Но горгульи опасны для нас.
-Да?- удивилась я.- Не знала. С каких это пор они опасны? С тех пор, как вы стали их уничтожать? Я права?
В ответ - молчание.
-Что больше сказать не чего?- спросила я.- Жаль, что сейчас здесь нет генерала. Жаль. Неилия, я как та, за которой всегда остаётся последнее слово, отстраняю тебя от должности председателя имперского совета.
-Не имеешь права,- ответила Неилия.
-В том то и дело, что имею абсолютно законное право,- ответила я.
-Нет,- ответила Неилия, с полной уверенностью.- Ты вышла замуж и потеряла все права.
Я села. Села опешивши...
Это была ловушка. Внутри всё перевернулась, меня затрясло. Мне следовало предполагать подобный вариант, но я как обычно чересчур верю в людей.
-Устроила спектакль. Молодец. Поздравляю. Стража!
В ту же секунду в зал заседаний вошла стража. Из правительницы Небесного Края, я превратилась в заложницу. Горгульи попытались заступиться за меня, но я попросила их не вмешиваться, потому что иначе их положение от этого только ухудшилось.
-Увидите её в мой кабинет,- приказала Неилия.
Стражники подхватили меня под локти и увели в кабинет сестры. Сердце бешено стучало в ожидании чего-то страшного, недоброго, что навсегда изменит мою привычную жизнь.
Неилия вошла в кабинет. Она прошагала ко мне, как тёмная туча. Она ударила меня тыльной стороной ладони, так сильно ударила, что я упала на ковер. Камушек её кольца поцарапал мне лицо. Я уткнулась в ковер. Знакомый запах пыли, знакомый рисунок ковра, знакомое щекотание ворсинок - всё знакомо мне. Я подняла глаза.
-За что ты так со мной?- спросила я.
-Не поняла ещё?- надменно спросила она.- Ты Великая и Милосердная Элия. А я кто? Я только и слышу Элия, Элия, Элия, на каждом шагу. Меня всё время сравнивают с тобой.
-Почему ты меня не убила? Ты ведь могла,- я показала на стоявшего, на столе бронзового слона.
-Могла,- с надменной наглостью и отвращением в голосе сказала Неилия.- Но мне-то нужно, чтобы ты мучилась. Твой ребенок родиться в печали, и несчастье, ты будешь самой несчастной матерью в Небесном Крае. Это я тебе обещаю.
-А его отец! Ты его убила!
Неилия рассмеялась, я не понимала, почему она смеётся, от этого стало страшно. Как так вышло, что я потеряла власть? Ведь всё было под контролем. Всё...
Что же такое произошло за эти два года, что так изменило Неилию? Как же вышло, что я потеряла власть? Не помню, чтобы брак лишал меня всех прав на престолонаследие. Не помню! Ничего не помню! Из глаз покатились слёзы.
Неилия позвала охрану.
-Увезите её в загородный дом,- приказала она.
Глава 4.
Юра проснулся посреди ночи оттого, что женщина открыла окно. Нет, было тепло, но шум очень мешал спать, особенно если спишь в пол глаза от того, что все мысли заняты только одной-единственной женщиной в огромном мире.
Девочка и мальчик спали на верхних полках, им было всё равно, что было шумно, мальчик спал над Юрой, а девочка над местом женщины.
-Что вы делаете?- спросил Юра.
-Посмотрите,- сказала женщина.- Ночь такая тёмная, луны нет, и звёзды померкли...
Она говорила это с дрожью в голосе, испуганно и заворожено.
-Она снова плачет,- сказала женщина.- Ей больно.
Юра посмотрел в окно. И, правда, звёзды померкли. Они были, но не были ярко-сияющими, как обычно, тусклый едва различимый свет напоминал о том, что там, в небесах есть звёзды. Небосвод будто наклонился и был готов упасть на головы людям, и все вокруг накрыло темным куполом, непроглядной тьмой, Юру объяла вселенская тоска. Что-то страшное, едва ли не катастрофическое было в этом явлении, стало жутко.
-Что это такое?- спросил Юра.
-Наш мир был создан великими волшебниками. Госпожа Элия, прямой потомок одного из тех волшебников, самого сильного из них. Если она плачет, кажется, что небеса вот-вот рухнут прямо на наши грешные головы. Её боль - это боль Небесного Края. Если она умрёт не оставив прямого потомка завеса рухнет, сам Небесный Край раствориться среди городов людей, а там нам будет тяжело. Мы отгородили себя от мира людей лишь с той целью, чтобы защитить себя, но если завеса падёт, люди узнают, что за мир прячется на их планете, они начнут исследовать нас - это плохо. Мы ведь ничего не хотим, кроме как жить, растить детей в мире и спокойствии. В мире, где нет предательства и лжи, где только согласие и любовь. Но госпожа Элия плачет, значит, не так совершенен наш мир, значит, ей есть из-за чего грустить, значит, здесь есть что-то, что причиняет ей боль.
-Значит, на ней держится ваш мир? Её смерть означает гибель вашего мира?
-Да,- ответила женщина.
-А если она надумает поехать в мир людей?- спросил Юра.
-До тех пор пока она жива, ничего нам не угрожает,- ответила женщина, она закрыла окно.- Мне жаль её, она столько всего перенесла. Как бы я хотела, чтобы она была хоть чуточку счастливей.