Бородуля задрал голову. Звезд было так много, что у него зарябило в глазах.
«Ишь ты, — подумал он, — как шмели!»
Назаров растворился в темноте. Бородуля испугался, что потеряет его, и пустился догонять. Вот вроде бы снова его спина. Маячит черным, расплывчатым пятном. Пятно показалось Бородуле неподвижным. Он тоже остановился.
Вдруг звезды стали снижаться, давить на него. Бородуля ощутил, как неприятный холодок пробежал по спине. Шагнул к черному пятну. Оказывается, это начинались камыши. Он застыл в нерешительности.
— Товарищ сержант! — позвал Бородуля шепотом.
Кровь ударила в виски.
— Товарищ сержант! — повторил он настойчивей.
Тихо. Вдруг он вспомнил условный сигнал и легонько ударил себя несколько раз по голенищу. Сразу из камышей донесся ответ.
Бородуля взглянул на небо. Звезды отодвинулись.
«Ишь ты, как далеко!» — с удовольствием подумал он.
— Не отставать! — прошептал Назаров. — Держите дистанцию.
Комариные эскадрильи, почуяв добычу, набросились на пограничников. Бородуля почувствовал первый ожог на шее и с наслаждением прихлопнул комара. Едва убрал руку, как снова обожгло, в двух местах сразу.
Камыши поредели. Бородуля увидел реку. Впрочем, не столько увидел, сколько почувствовал. Назаров приказал оставаться здесь, а сам двинулся дальше, скрылся в ложбинке и ударил по голенищу. Слышно хорошо.
Бородуля ответил. Он знал, что сержант рядом, но все-таки едва справлялся с непонятной дрожью.
Комары жалили, и Бородуля отчаянно вертел шеей.
«Лучше было бы постирать гимнастерку!» — с запоздалым сожалением подумал он.
Серебренников не ложился. Все его сборы заключались в том, чтобы надеть фуражку.
— Готов, старшина? — спросил он, когда Пологалов вошел в канцелярию.
— Так точно.
Дежурный протянул бутылку с мазью.
…Шли дозорной тропой, тем же маршрутом, что и наряд сержанта Назарова. Комары гудели, пикировали, но жалить не решались. Их тоскливая песня сливалась с монотонным гулом реки.
Возле какого-то ориентира Пологалов остановился, подождал майора:
— Двести метров правей, в камышах, моряки.
— Пошли.
Они неслышно спустились к реке. Волны рассыпались у самых ног. В маленьком заливчике едва разглядели замаскированный катер. Сразу впереди раздался условный сигнал. Старшина ответил. Старший наряда внезапно появился перед Серебренниковым.
— Товарищ майор, на границе без происшествий. Старший наряда — старшина первой статьи Шарапов.
— А где младший наряда? — так же тихо спросил Серебренников.
Шарапов свистнул, подражая какой-то ночной птице. За спиной Серебренникова зашевелился камыш.
— Старший матрос Кошевник.
— Хорошо, — сказал майор. — Продолжайте службу.
Сразу наряд растворился, словно его здесь и не было. Пологалов повел Серебренникова дальше, время от времени освещая вспаханную землю. Признаков нарушения границы не было.
В камышах захрюкал кабан, вспугнул фазаний выводок. Пологалов и Серебренников остановились, долго прислушивались.
— За поворотом наряд, — предупредил старшина.
Майор знал, что сейчас услышит хлопки. И все-таки они раздались неожиданно и не с того места, откуда он их ожидал. Пологалов снова ответил.
Будто из-под земли вырос пограничник. Узнав Пологалова, стал докладывать:
— Товарищ старшина!..
Пологалов показал на Серебренникова, который остановился в нескольких шагах сзади.
— Докладывайте майору.
Пограничник, мягко ступая, подошел к майору.
— На границе без происшествий. Докладывает старший наряда — рядовой Бегалин.
— Где еще наряды? — спросил Серебренников старшину.
— Один — в камышах, в стороне от дозорной тропы. Другой — в районе отдельного дерева.
Серебренников посмотрел на светящийся циферблат часов:
— Пошли к дереву. Кто там в наряде?
— Сержант Назаров и рядовой Бородуля.
«И-ишь ты, и-ишь ты!» — будто пела река.
Бородуля давил комаров. В другой раз он не пожалеет мази и не испугается, что придется лишний раз стирать гимнастерку.
В просвете между камышами виднелся кусочек неба. Бородуля старался не смотреть в эту сторону: неприятное ощущение от словно снижающихся звезд еще не прошло. Потом у него затекли ноги. Он распрямил их, и сразу зашуршали камыши, повеяло ветром.
К Бородуле подполз старший наряда.