— Привет!
Водитель повернулся к Горскому, и тот вдруг увидел, что перед ним совершенно незнакомый человек.
— Простите, — смешался он. — Я думал, что вы — Ефремов.
— Он теперь самосвалом командует.
— Вот как! — Горский стал прикидывать, какую это может принести выгоду.
Возле клуба на телеграфном столбе вспыхнула электрическая лампочка. От нее в разные стороны потянулись невесомые желтые полосы. О столб опиралась старая доска, приспособленная для объявлений.
Горский подошел ближе и стал читать:
«В нашем клубе состоится комсомольский диспут на тему: «Что значит жить по-коммунистически». Мы приглашаем тебя! Приготовься высказать свое мнение, а пока подумай над следующими вопросами…»
Читать дальше у него не хватило терпения.
— Фанатики, — усмехнулся он и даже покачал головой.
— А что вас, собственно, не устраивает? — раздался сзади настороженный голос.
Горский резко обернулся. Перед ним стояла Истат. Он уже знал, что девушка работает в поселковом Совете, и потому приветливо улыбнулся.
— Действительно, есть над чем задуматься. Вот я, например, борец за коммунизм или обыватель? Конечно, я — борец за коммунизм. Но, как и всякий моряк, люблю промочить горло. А так поступают лишь обыватели.
Истат тоже улыбнулась и произнесла:
— «Запрет вина — закон, считающийся с тем…»
Горский оторопело посмотрел на нее.
— Что вы сказали?
Она охотно повторила. Несомненно, это был пароль, и он ответил скороговоркой:
― «…кем пьется и когда, и много ли, и с кем».
— Это Омар Хайям, — сказала Истат.
— Верно, — совершенно сбитый с толку ее осведомленностью, ответил Горский. Он поспешно взял девушку за руку: — Идемте.
— Куда? — удивилась Истат, однако последовала за ним.
Вскоре Горский убедился, что теперь их никто не видит.
— Так я вас слушаю?
Она смотрела на него, не скрывая искреннего удивления, и Горский быстро понял, что это — чистейшая случайность. Девушка даже не могла догадываться о том, что стихи Омара Хайяма — пароль. С досадой он думал, как теперь выпутаться из глупейшего положения.
— А знаете, — горячо зашептал Горский, притягивая Истат к себе, — я вас люблю!
— Ну, это уж слишком!..
Она вырвалась из его рук, и спустя несколько секунд вдали мелькнуло ее платье.
Горский постарался взять себя в руки и, пока шел к заставе, успокоился. В чем его, собственно, могут обвинить? Легкий флирт. С кем не бывает?
Людмила была еще в роддоме, старший лейтенант Пулатов тоже отсутствовал. Горского встретил начальник заставы, предложил вместе поужинать. Капитан «Медузы» отказался.
— Помогли бы лучше добраться в райцентр.
— Охотно, — согласился Ярцев. — Сейчас туда поедет майор Серебренников.
Вскоре Горский уже сидел в политотдельском «газике». По дороге майор поделился с ним радостным известием:
— Вот старший сын приезжает, Юрик. Мы с ним давно не виделись. Боюсь даже, что не узнаю.
— А где он живет?
— В Свердловске. Только что пришла телеграмма: выехал в Ташкент поездом.
— А ведь я могу его встретить, — оживился Горский. — Мне как раз нужно ехать в Ташкент на совещание.
На том и договорились…
Елена, как всегда, обрадовалась мужу:
— Я страшно соскучилась!
Ему стало смешно. Ну кто поверит поселковому секретарю в случае огласки глупейшего инцидента? Горский любит свою жену, и никого больше. Это же всем известно.
Теперь нужно было лишь встретиться с Ефремовым. Вечером Горский вышел подышать свежим воздухом.
— Только, пожалуйста, недолго, — попросила жена.
«Наверное, спросит долг», — подумал Ефремов, когда Горский разыскал его. Свободных денег у него не было.
— Пройдемся немного.
Ефремов безвольно согласился.
— Значит, перешел на самосвал? А сколько будешь получать?
«Так и есть — долг!» — с тоской решил Ефремов. Но Горский и не думал спрашивать про деньги.
— Теперь ты ездишь на пристань, — продолжил он разговор. — Знаешь, мне ведь могут понадобиться твои услуги.
— Пожалуйста.
Горский заметил жестко:
— Да, брат, не просто вернуть свое честное имя. Я же помню, как тебя задержали пограничники.
— Я этого не говорил… — испуганно пролепетал Ефремов.
— А известно ли тебе, что тем самым ты разгласил государственную тайну?
Ефремову стало страшно. Горский наступал: