Возраст Решетова и некоторые детали одежды совпадали с приметами неизвестного мужчины, убитого в колхозе «Ватан». Время исчезновения также соответствовало заключению судебно-медицинской экспертизы о давности смерти. Кроме того, передние зубы верхней челюсти у Решетова были с золотыми коронками. И здесь все сходилось.
Возникла необходимость поездки в Мурманскую область для опроса лиц, близко знавших Решетова, предъявления одежды для опознания и более тщательного изучения связанных с его исчезновением обстоятельств.
«Поедет Колчин», — решил полковник Дианинов и вызвал к себе майора.
— Соответствующие полномочия прокурора получены, и вы, Максим Петрович, будете действовать по его поручению.
Майор Колчин прилетел в Москву поздно вечером и сразу закомпостировал билет на ближайший рейс в Мурманск. Чтобы успеть на самолет, он взял такси и из аэропорта Домодедово переехал в Шереметьево. Но оказалось, что зря торопился: рейс задерживался по погодным условиям.
В Мурманск Колчин прилетел лишь в десять часов утра, а вернее, полярной ночи. Люминесцентные фонари выхватывали из темноты замерзшие громады домов, светлые дорожки стелились под колеса.
Товарищи из областного управления внутренних дел не только встретили Колчина в аэропорту и заказали билет на поезд, который в этот же день отправлялся в Никель, но даже снабдили полушубком и валенками. В них было по-домашнему тепло и уютно, совсем не хотелось думать о той тяжелой миссии, которую ему предстояло выполнить в далеком северном поселке.
В вагоне пассажирского поезда было нестерпимо жарко. Колчин едва дождался своей остановки.
Он сошел на небольшом полустанке, засыпанном снежными сугробами. Чистый, морозный воздух мгновенно вернул бодрость.
— Прошу в машину, — пригласил розовощекий лейтенант в огромном тулупе.
— Далеко ехать? — поинтересовался Колчин.
— До Северного полюса не дотянем.
— Вот тут вы меня разочаровали! — улыбнулся Колчин, любуясь высоким небом с бесчисленным множеством непривычно расположенных звезд…
Часы показывали половину одиннадцатого, и майор с трудом заставлял себя поверить, что уже давно наступило утро, а не стоит глубокая ночь, и потому он никого не тревожит, не поднимает с постели — рабочий день в разгаре.
— Как отдохнули, Максим Петрович? — спросил начальник районного отдела внутренних дел подполковник Сомов.
— Никогда еще не спалось так сладко.
— Это потому, что с мороза. Не верится, что есть южные города Душанбе, Ташкент… — Сомов подошел к географической карте. — Да вот они, с персиками, виноградом, хурмой. К слову, а вам нравится хурма?
— Хурма? — озадаченно переспросил Колчин. — Честно говоря, не очень. Сладкие, вяжущие плоды. На любителя.
— Говорят, очень полезные. А верно, что крупные плоды весят до пятисот граммов?
— Не знаю, — откровенно признался майор.
— Тогда перейдем к делу, — посерьезнел Сомов. — Когда совершено убийство в колхозе «Ватан»?
— Пятого или шестого октября.
— Совпадает, — удовлетворенно заключил Сомов. — Именно в это время созревает хурма.
— Не понимаю ход ваших мыслей.
— Решетов был хорошим заготовителем, — пояснил Сомов. — Если вещи, привезенные вами, будут опознаны, то в потребсоюзе вы получите полный ответ на этот вопрос.
— Вам нужно удостоверить факт, содержание и результаты предъявления для опознания, — сказал Колчин понятым.
— Мы уже в курсе, — ответил пожилой моряк в сером шерстяном свитере.
По приглашению майора в кабинет вошла полная женщина средних лет, одетая в черное.
— Здравствуйте, — произнесла она глухим голосом. В ее настороженных глазах Колчин прочел испуг и одновременно надежду.
— Пожалуйста, подойдите к столу, — предложил он.
Решетова сразу выделила желтые полуботинки намикропорке, стоявшие в ряду с другой обувью. Сорок второй размер, характерная стоптанность каблука.
— Теперь подойдите к костюмам, — сказал Колчин.
Она еле держалась на ногах, и майор взял ее под руку.
Костюмы отличались по фасону, окраске, степени носки. Решетова, не задумываясь, показала на однобортный, светло-серый костюм.
— На подкладке пиджака с левой стороны ниже кармана есть чернильное пятно.
Колчин отвернул полы пиджака, и такое пятно сразу бросилось в глаза.
Из вещей, которые должны были находиться у мужа, но не были предъявлены к опознанию, Решетова назвала портфель коричневый с двумя замками, наручные часы «Луч» в желтом корпусе овальной формы с чёрным циферблатом и оранжевый кошелек чешского производства с металлическим зажимом для бумажных денег.