— Ну потому, наверное, что такое имя ей дали родители. Или вас удивляет, что я не называю ее Еленой Андреевной?
— Людмилой Андреевной, — сухо поправил лейтенант.
— Еленой, — мягко сказал Горский. — Мою девушку зовут Еленой.
Лицо у Пулатова стало проясняться:
— А может быть, мы все-таки едем к разным девушкам?
— Где у вас назначено свидание? — спросил Горский.
— Возле Дома туриста.
— Когда?
— В половине седьмого.
— У меня тоже. Поехали, сейчас выясним.
Когда Пулатов и Горский выскочили из такси, к часам возле Дома туриста как раз подходили две девушки. Они были в одинаковых платьях с яркими розами в руках. И похожи были девушки друг на друга, как эти розы. Они улыбались. Видимо, им доставляло удовольствие замешательство молодых людей.
— Вы близнецы? — радостно спросил Пулатов, еще не зная, к какой девушке обращаться.
— А вы, оказывается, знакомы? — в свою очередь, спросила одна из них.
Пулатов узнал по голосу:
— Люся!
Но и Горский обрадовался:
— Леночка! — И шагнул к ней же.
Пулатов шепнул Горскому:
— Это Люся!
Горский беспомощно остановился. На них стали обращать внимание. Пулатов подтолкнул девушек к такси:
— Поехали, поехали, там разберемся!
Они расплатились за трамвайным парком и пешком направились к Загородной роще.
Девушки были одинакового роста, со светлыми, как лен, волосами. У Людмилы лицо было строже, и эта строгость, если приглядеться, делала сестер совершенно разными. Елена была живее: она смеялась громче и тащила за собой сестру. Безусловно, это она придумала назначить свидание молодым людям одновременно.
— Почему же ты не говорила, что у тебя есть сестра? — спросил лейтенант, взяв Людмилу под руку.
Она улыбнулась:
— А ты ведь не спрашивал.
Армен Микаелян торопился так, словно за поворотом откроется Ереван и «газик» свернет на улицу, где жили его родители. Но поворот следовал за поворотом, а дорога все бежала и бежала вперед, увлекая за собой машину. По обе стороны от шоссе веером растекались кусты хлопчатника с первыми желтыми завязями. По зеленым рядкам бойко тарахтел трактор с фанерным навесом от солнца.
Передние скаты набежали на яркие буквы, выведенные на гудроне, с огромным восклицательным знаком в конце — «СТОП!». Микаелян резко затормозил у шлагбаума.
К машине подошел пограничник, заглянул в кабину.
— На границе без происшествий.
— Хорошо, — ответил сидевший в машине майор Серебренников. — Продолжайте службу.
«Газик» проскочил завод эфирных масел и въехал в районный центр. Возле хлопкоочистительного завода пришлось задержаться: взад-вперед маневрировал паровозик. Он толкал порожние платформы, оглашая воздух петушиным криком, и наконец скрылся за железными воротами.
«Газик» прошмыгнул под проводами, укутанными почерневшими хлопьями ваты. Вдоль улицы выстроились чинары и тополя с побеленными стволами. За ними блестели оконными стеклами аккуратные домики. Лениво плескалась вода в арыках, слизывая с берега опавшие листья.
Потом поселок оборвался, и «газик» затрясся на выбоинах, взметая пыль. Запахло раскаленным песком.
Бородуля перестал дремать, уставился на крутой затылок майора. Серебренников повернулся к нему:
— Надо было выехать пораньше, пыли бы столько не наглотались. Впрочем, на границе говорят: поешь ветерку с песочком — и сыт.
— Почему? — спросил Бородуля.
— Вот послужишь на границе — поймешь, — ответил майор.
— У меня отец тоже на границе служил, — вдруг сказал Бородуля.
— Давно? — поинтересовался Серебренников.
— Еще перед войной.
— Я в то время на Дальнем Востоке служил. Есть такая бухта — Находка.
— Командовали? — спросил Бородуля.
— Командовал.
— Всей бухтой?
Серебренников засмеялся.
— Да нет. Немножко поменьше — отделением.
Бородуле вдруг показалось, что они с майором старые приятели.
Вскоре Серебренников уже знал, что Бородуля окончил лишь семь классов. В колхозе больше был на подсобных работах. Хотели его направить в школу механизаторов, да он отказался. Потом посылали было на курсы садоводов, но ведь это бабье дело. Сватали за него дочку бригадира. Хорошая девушка, между прочим. Да раз сами сватали, какой ему интерес был?..
Солнце прямым попаданием било в машину. Серебренников протянул водителю зеленые очки.
— Не надо, товарищ майор, — пытался возразить Микаелян.
— Берите, берите. А где же ваши очки?