Снова выйдя в коридор, Мегрэ заглянул в гостиную, где было темно и светилась только сигарета Эльзы.
- Столовой и небольшой гостиной в центральной части дома мы не пользуемся... Вы хотите их осмотреть?..
Свет лампы упал на довольно красивый паркет, груду мебели, прямо на полу лежал картофель. Ставни были закрыты.
- Наши комнаты там, наверху...
Они поднялись по широкой скрипучей лестнице. Наверху Мегрэ почувствовал все тот же запах духов.
- Вот моя комната...
Брошенный на пол матрац служил постелью. Комиссар увидел простой туалет, большой гардероб в стиле Людовика XV, пепельницу, переполненную окурками.
- Вы много курите?
- По утрам, в постели... Выкуриваю, наверное, сигарет тридцать, когда читаю...
Остановившись перед дверью, расположенной напротив его комнаты, он быстро проговорил:
- Комната сестры...
Андерсен по-прежнему держал лампу в руке, но не подошел к комиссару, чтобы посветить ему. От резкого запаха духов, стоявшего в комнате, першило в горле.
Во всем доме, лишенном какого-либо стиля и роскоши, царил беспорядок. Для нынешних хозяев он был всего лишь временным пристанищем, и они пользовались вещами, оставшимися от прежних его обитателей.
Но комната Эльзы приятно отличалась от других. В полутьме Мегрз не увидел паркета, покрытого звериными шкурами, которые обычно лежат у кровати. Но сама кровать была черного дерева и покрыта черным бархатом. На покрывале лежало помятое шелковое белье.
Как бы незаметно Андерсен начал удаляться с лампой в коридор, тем самым вынуждая Мегрэ последовать за ним.
- В доме есть еще три нежилые комнаты...
- Я вижу, что лишь комната вашей сестры выходит окнами на шоссе. Ничего не ответив на это, Карл указал на узкую лестницу.
- Запасная лестница... Мы ею не пользуемся... Если хотите, можете осмотреть гараж...
Мегрэ спустился по лестнице вслед за Андерсеном, который держал в руке зажженную лампу. В глубине гостиной виднелся огонек горящей сигареты. Эльза, полулежа в кресле, бросила безразличный взгляд на вернувшихся мужчин.
- Карл, мы забыли предложить комиссару чаю!
- Спасибо, я не пью чай...
- Я бы с удовольствием выпила... А виски не хотите? Или... Карл, пожалуйста...
Смущенный Карл нервным жестом поставил лампу, зажег небольшую горелку, на которой стоял чайник серебристого цвета.
- Чего бы вы хотели, комиссар?
Мегрэ никак не мог понять, почему он испытывал неприятное чувство неловкости. Атмосфера вроде бы была довольно интимной, но его что-то угнетало. Бросив взгляд на крупные фиолетовые цветы, украшавшие мольберт, комиссар принялся рассуждать:
- Итак, сначала украли машину господина Мишоннэ. Гольдберга убили в ней, а затем ее перегнали к вам. Вашу же машину поместили в гараж страхового агента...
- Невероятная история, правда? - произнесла Эльза неясным и певучим голосом, закурив новую сигарету. - Брат утверждал, что обвинят нас, потому что убитого обнаружили в нашем гараже... Карл хотел бежать... А я отказывалась... Я считала, что нас не приняли бы за убийц, поскольку у нас не было никакой причины...
Она запнулась, поискала взглядом Карла, который чем-то занимался в углу гостиной.
- Ты что же, так ничего и не предложишь комиссару?
- Прошу прощения... Я... Я обнаружил, что у нас уже ничего не осталось...
- Вот всегда ты так! Не можешь ни о чем заранее подумать... Извините нас, господин?..
- Мегрэ.
- Господин Мегрэ... Мы почти не пьем алкогольных напитков и...
В парке послышались чьи-то шаги, и Мегрэ увидел бригадира Люка, который разыскивал его.
ГЛАВА III НОЧЬЮ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ
- Что-нибудь случилось, Люка?
Мегрэ подошел к наружной застекленной двери. За спиной, в гостиной, царила атмосфера неопределенности, а из темного парка на него смотрел Люка.
- Да нет, ничего не случилось, комиссар... Я вас просто искал...
Немного смущенный, Люка пытался через плечо Мегрэ заглянуть в гостиную.
- Ты снял мне комнату?
- Да... Вам пришла телеграмма... Мадам Гольдберг прибывает сегодня вечером на машине...
Мегрэ повернул голову назад и увидел, что Андерсен терпеливо ожидал конца их разговора, а Эльза, нервно покачивая ногой, закуривала очередную сигарету.
- Мне придется, видимо, зайти сюда еще раз завтра, чтобы опросить вас, - обратился к ним комиссар. - Мое почтение, мадемуазель...
Она снисходительно кивнула ему головой. Карл проводил полицейских до ворот.
- А гараж: вы осмотреть не хотите?
- Я сделаю это завтра...
- Послушайте, комиссар... Мое предложение может показаться вам подозрительным... Но я хотел бы помочь вам... Согласен, я - иностранец, и к тому же против меня есть серьезные улики... Но я больше всех заинтересован в том, чтобы истинный виновник был обнаружен... Прошу простить мою неловкость...
Мегрэ посмотрел ему прямо в глаза. Он увидел здоровый глаз, полный печали. Карл Андерсен медленно повернул голову, закрыл ворота и возвратился в дом.
- Что стряслось, Люка?
- Мне стало как-то неспокойно на душе... Я уже давно вернулся из Арэнвиля... Не знаю почему, но этот перекресток вдруг показался мне каким-то зловещим...
Они шли по обочине шоссе в полной темноте. Движение машин почти прекратилось.
- Я попытался мысленно восстановить все детали преступления, рассказывал Люка, - и чем больше размышлял, тем более невероятным представлялось мне все случившееся.
Они спустились к вилле Мишоннэ, которая являлась как бы одной из вершин треугольника, тогда как другими его вершинами были гараж и дом "Трех вдов".
Между гаражом и особняком Мишоннэ было метров сорок, а от них до дома Андерсенов - около сотни метров.
Дом "Трех вдов" не был освещен, а на вилле страхового агента светились два окна, занавешенные плотными шторами. Появляющийся иногда узкий луч света указывал, что кто-то раздвигал эти шторы, чтобы выглянуть на улицу.
Со стороны гаража четко выделялись бензоколонки, из мастерской, где раздавались удары молота, падала полоса резкого света.
Они остановились, и Люка, один из самых старых сотрудников Мегрэ, продолжал объяснять:
- Прежде всего, сюда зачем-то приехал Гольдберг. Вы видели его труп в морге? Нет?.. Это мужчина лет сорока пяти, типично семитского типа... Человек солидный, небольшого роста, с волевым подбородком, упрямым выражением лица, у него вьющиеся курчавые волосы... Одет в роскошный костюм... Тонкое дорогое белье с монограммой... Он привык жить на широкую ногу, всем приказывать, тратить деньги не считая... На лакированных туфлях - ни пылинки, ни малейшего пятнышка грязи... Отсюда следует, что если он даже и добрался до Арпажона поездом, то не шагал пешком три километра до перекрестка... Мне кажется, он прибыл из Парижа или Анвера на машине... Как установил врач, в момент смерти, которая наступила мгновенно, пища была уже переварена... Но в желудке обнаружено довольно большое количество шампанского и жареного миндаля. В Арпажоне ни в одной из гостиниц в ночь с субботы на воскресенье шампанского не подавали, и, уверяю вас, что нигде в городе вы не отыщите жареных миндальных орехов...
По шоссе с шумом промчался грузовик.
- Теперь о гараже Мишоннэ, комиссар. Первую машину он купил всего лишь год назад. Это был подержанный автомобиль, и гаражом служил деревянный сарай, дверь которого выходила на дорогу и запиралась на висячий замок. Другого гаража страховой агент так и не успел построить. Именно в этот сарай и забрались похитители его нового лимузина. Перегнав машину к дому "Трех вдов", они открыли входную решетку, затем гараж, вывели оттуда колымагу Андерсена и поставили вместо нее автомобиль Мишоннэ... А ведь убийцам нужно было еще усадить Гольдберга за руль и выстрелить в него в упор... При этом оказывается, что никто ничего не видел и не слышал!.. И ни у кого нет алиби!.. Не знаю, как вы, а я совершенно запутался во всей этой истории. Когда я над ней думал, возвращаясь из Арэнвиля, она показалась мне очень странной и даже какой-то коварной... Тогда я пошел к дому Андерсенов... Я знал, что вы находились там... Окна, выходящие на улицу, были темными, но я заметил желтоватый свет со стороны парка... Конечно, это по-идиотски, глупо... Но мне стало вдруг страшно!.. Я испугался за вас, наверное?.. Не оглядывайтесь слишком быстро назад... Я вижу, что за нами из-за занавесок подглядывает мадам Мишоннэ... Может быть, я ошибаюсь... И все же мог бы поклясться, что половина проезжающих мимо водителей как-то странно посматривает на нас...