Саша извинился. Убрал ключи и принялся постукивать по краю скамьи, а когда спохватился, тотчас сел иначе. Малое время спустя послышалась тихая, но не музыкальная дробь — ногой по полу.
Без звука открылась черная в мягкой обивке дверь, и оба, он и она, с поразительной поспешностью обернулись — следователь позвал Люду Арабей.
Она вошла, не оглянувшись напоследок.
Саша опустился на скамью и снова достал ключи, чтобы вознаградить себя за вынужденное бездействие. Но ключи, коротко звякнув, отяготили ладонь, и рука опустилась. Пришло ему тут в голову, что, когда Люда выйдет, ждать его, понятно, не станет, и, значит, он видит девушку последний раз. Это безрадостное, в общем, соображение погрузило Сашу в задумчивость. Размышления не привели, по видимости, его ни к чему, когда опять появился следователь и, словно мгновение назад, тем же безличным тоном повторил:
— Заходите.
Люда встретила его мимолетным взглядом. Она сидела у стола следователя боком. Стол располагался слева от входа, в ближнем углу продолговатой комнаты, Саше знакомой, — блеклые желтоватые стены и скудная того же оттенка мебель. В дальнем конце кабинета имелся второй стол и сейф, но другого следователя не было, место его сейчас пустовало. Единственное окно комнаты прорезало продольную стену за спиной у Люды так, что свет падал ей в затылок. Саше ничего не оставалось, как устроиться напротив Люды справа от входа. Здесь у голой, лишенной всяких примет стены стояло в ряд несколько стульев.
Люда опиралась локтем на стол, гибкие пальцы ее легли смиренно, и только указательный временами подрагивал; опустив голову, она за ним наблюдала.
Следователь почему-то вздохнул и сказал куда-то мимо Люды и уж тем более мимо Саши:
— Закон, — он тронул себя за ухо, словно бы озадаченный неудобными свойствами закона, — закон, если есть существенные противоречия в показаниях, предусматривает проведение очной ставки.
— Я не понимаю, — заволновалась Люда, — о каких противоречиях вы вообще говорите? Что тут говорить? Я вообще ничего не сказала. И какое может иметь значение, что вот… — Она глянула на Сашу, и хотя против света трудно было разобрать выражение лица, о затруднениях девушки он догадался — не знала, как его называть: Саша? Красильников? Обвиняемый? Подельник? Этот самый, как его бишь? Затруднение оказалось непреодолимым, Люда не решилась назвать Сашу как-нибудь вообще. — Короче, я ничего не слышала и не видела такого, чтобы это имело значение.
— Закон, — следователь со вздохом посмотрел вверх, устанавливая, очевидно, интимную связь с законом, — как раз и предусматривает подобный случай: один говорил, а другой не слышал, Вот это и есть как раз основание для очной ставки.
Он подвинул к себе стандартный бланк и стал заполнять заголовочную часть.
— Свидетель, — глянул он затем исподлобья, продолжая писать, — предупреждаетесь об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а равно за отказ или уклонение от дачи показаний по статьям сто семьдесят седьмой части первой и сто семьдесят восьмой Уголовного кодекса. Понятно?
— Да, — серьезно кивнула Люда.
— Заношу в протокол, — скучно сказал следователь. Снова он писал, и стояла тишина, Люда неслышно шевелила пальцами и за ними следила. — Свидетель, — следователь оторвался от бумаги. — Статья сто семьдесят седьмая часть первая предусматривает лишение свободы на срок до одного года или исправительные работы на тот же срок. Статья сто семьдесят восьмая — исправительные работы или общественное порицание.
— Это мне? — недоверчиво спросила Люда.
— Вам, — подтвердил следователь. — Знаете ли вы этого человека? ~ показал кончиком ручки на Сашу, но сам при этом на него не глянул. Люда, как примерная ученица, поспешно кивнула. — Посмотрите внимательно и скажите, я занесу в протокол.
Люда посмотрела, как было велено, смотрела она долго, и Саша начал под этим взглядом проваливаться…
— Да, — непроизвольно проговорил вместо Люды Саша.
— Да, — вздрогнула она. — Да, это Александр Красильников. Я видела его… ну, тогда… И еще раньше, в букинистическом магазине. Случайно. Он читал словарь.
— Какой словарь? — поморщился следователь.
— Этимологический. Но я не знала тогда еще, что это он… то есть Красильников.
— Словарь опустим, — подумав, решил следователь. — В каких отношениях вы находитесь с обвиняемым?
— Я? — несказанно изумилась Люда, на Сашу глянула, словно он должен был разделить с ней недоумение. — Ни в каких. В каких таких отношениях? Ни в каких!