Сидя за рулем и уставясь на флангистов сквозь толстое, не пробиваемое пулей и осколком стекло своими огромными темными очками, Вери вела машину прямо на батарею.
— Огонь! — надрывался маленький офицер подле орудий. Он ничего не понимал. Артиллеристы стреляли кумулятивными снарядами, способными пробить броню танка толщиной в полтораста миллиметров, и вот эти снаряды рвутся у него перед самой батареей, как обыкновенная шрапнель…
Тем временем расстояние между страшной машиной и батареей неумолимо сокращалось…
Флангисты не выдержали, и побросав орудия, кинулись врассыпную…
Поборов нервное напряжение, Вери рассмеялась:
— Я уверена, что они приняли нас за чертей, Орли, — сказала она.
— Они не ошиблись, — смеясь, ответил Орли. — Для этих грешников я и есть дьявол. Я еще не так поджарю их на раскаленной сковородке, если они не оставят нас в покое.
Внезапно впереди раздался сильный взрыв, затем другой, третий. Глыбы земли и камни полетели в разные стороны.
— Мины, — сказал Орли. — Но наш верный сапер Энергон уже начал расправу с ними.
Помолчав, он продолжал:
— Если бы мы не вывели Штука из строя, он догадался бы, что стрелять в нас надо не снарядами, начиненными взрывчаткой, а целыми болванками без начинки. В одну сотую секунды такие снаряды лишь накалялись бы. Но и раскаленный первый такой снаряд пробил бы нашу броню, как яичную скорлупу. А мины хитрейший Штук, наверное, смастерил бы из бористой стали, да изолировал бы взрывчатку еще барито-бетоном и слоем парафина. И в том, и в другом случаях нам пришлось бы плохо…
— А что, если они додумаются до этого, Орли? — спросила Вери с тревогой.
— Ни в коем случае! Я не знаю в нашей стране ни одного специалиста, который мог бы понять, в чем заключается сила излучения Энергона, — убежденно ответил Орли.
— А иностранцы?…
— За границей мегоний был известен еще до нас только советским физикам.
— А Энергон?
— Я слыхал, что в СССР есть такие аппараты. Русские используют их в сугубо мирных целях.
— А больше нигде их нет?…
Слова Вери заглушил гулкий взрыв. По-видимому, на шоссе были заложены мины большой взрывной силы. «Бегемот» опять стал нырять из одной глубокой воронки в другую. Посоветовавшись, Орли и Вери решили свернуть с шоссе и вести машину вдоль него на расстоянии двухсот-трехсот метров. «Бегемот» переполз через кювет, однако, едва он прошел несколько метров в сторону от шоссе, впереди вновь стали рваться мины.
— Проклятие! — с досадой сказал Орли. — Здесь они тоже натыкали мин.
Вери повернула обратно.
Перевалив через шоссе, «Бегемот» устремился к лужайке, видневшейся вдали, но и здесь мины стали рваться одна за другой.
Уже не сворачивая никуда, Вери повела машину прямо через ухабы и воронки. Минное поле простиралось далеко. Неутомимый «Бегемот», громыхая и ворча, как сердитый кривоногий бульдог, медленно полз по взрытой земле. Но вот минное поле кончилось. Пересекая мелкие, но многочисленные ручьи с глубокими руслами, Вери вела машину вперед.
— Давайте, я сменю вас, — предложил Орли. — Вы устали, Вери.
— Нет, нет! — запротестовала девушка. — Смотрите за Энергоном, Орли. Это дело важнее. Не забывайте и о нашей рации.
И действительно, через минуту Орли принял от Анны радиограмму:
«Советуем обойти Дахос. Есть донесение, там готовится взрыв моста через реку. Грона обмелела. Форсируйте ее западнее Дахоса, километров за сорок. Там есть хороший брод».
К берегу мелководной и широкой Гроны «Бегемот» добрался лишь к вечеру.
— Я никогда не бывал в этих местах, — сказал Орли, — и не знаю, где здесь можно провести машину через реку.
— Я тоже здесь впервые, — растерянно откликнулась Вери.
Самолет-наблюдатель спустился очень низко и стал описывать круги над «Бегемотом».
Неожиданно заработала рация:
«Мы видим сияние Энергона, — сообщала Анна. — Идите дальше, вниз по течению и ждите нашего сигнала…»
Вери повела машину через густые заросли шиповника. «Бегемот» бросало с боку на бок, он поминутно проваливался в глубокие русла узких и невидимых за кустами ручьев. Наконец, после почти двухчасовой тряски, Орли услышал сигнал Анны:
«Полет! Полет!.. Здесь!.. Переходите реку медленно от отмели к отмели…»
Осторожно спустившись на песчаный отлогий берег, «Бегемот» вошел в воду и благополучно перешел через реку.
Орли склонился над рацией, он принимал какое-то сообщение.
— Ролландо! — окликнула его Вери.
Орли молчал. Наконец, закончив прием, встал и радостно сияющими глазами посмотрел на Вери.
— Вери! — торжественно сказал он. — Поздравляю вас с победой, одержанной нашими друзьями в горах. Анна сейчас сообщила мне, что солдаты «Басканьи» разбили наголову два крупных карательных отряда, высланных Фланго против них. Зенитки и пулеметы «Басканьи» сбили несколько «Боингов»…
— О! Это прекрасно! — с восторгом сказала Вери. — Мне так хочется поскорее к ним добраться.
— Доберемся, Вери! — Орли внимательно поглядел на свою подругу. — Но ваши победы даются вам не легко. Вы совершенно измучены.
— А вы?…
— Признаться, я тоже устал, — сказал Орли. — Давай те, сделаем привал на этом берегу реки, тем более, что уже свечерело. За первый день нашего похода в горы слишком много событий произошло с нами, Вери. Мы, кажется, заслужили право на отдых.
— Это верно, — ответила Вери. — Да и перекусить пора бы. Ведь мы с утра ничего не ели…
Перейдя реку, «Бегемот» остановился метрах в сорока от берега на песчаной площадке. Орли сократил радиус излучения до сорока метров.
«Сделали привал…», — сообщил он по радио Анне.
Вери уже разложила на сиденьи ломтики сыра и хлеба. Беглецы с аппетитом закусили и запили свою скромную еду водой.
— Итак, мы с вами, Вери, сегодня потихоньку-полегоньку километров двести все же оставили позади, — весело сказал Орли.
— Да, Орли. Если нам и завтра удастся проделать такой же путь, то послезавтра мы доберемся до гор.
Вери заглянула в небольшое круглое окно машины. Перед нею до самого горизонта, ясно видимая сквозь сияние и будто посеребренная им, расстилалась дикая и прекрасная равнина. Пестрые тени уже ложились на ней, переходя вдали в едва заметную цепочку холмов, первых вестников горной гряды, таившейся где-то далеко на севере. Лента реки уходила вдаль, к холмам. Вода в реке потемнела и, казалось, здесь, в этом месте, замедлила свой непрерывный бег перед отходом ко сну…
Влажный песок вокруг машины под действием излучения стал нагреваться. Вокруг поднялись клубы тумана. Стало душно.
— Надо перевести машину дальше, — сказал Орли.
— Знаете что? — предложила Вери. — Ложитесь и сосните, а я подежурю и через каждый час буду передвигать машину понемногу вдоль берега реки.
— Э, нет! — запротестовал Орли. — Мужчина будет спать, а девушка — нести вахту! Так не годится, Вери. Спите вы, а я превращусь на одну ночь в дозорного и шофера.
Они спорили недолго и решили дежурить по очереди: первую половину ночи Орли, вторую — Вери.
Настала ночь… Над «Бегемотом», судя по шуму пропеллеров, кружился уже не один наблюдатель. В небе то и дело вспыхивали желтоватым заревом осветительные ракеты. Медленно спускались они на парашютах и гасли в темноте, а вместо них загорались новые желтые огни в темном небе.
Орли сидел в машине, прислушиваясь к рокоту вражеских самолетов и к ровному дыханию утомленной, крепко спавшей Вери. Следя за ракетами, Орли залюбовался радужным сиянием над Энергоном. Сейчас, в темноте ночи оно отливало перламутром, менялось, дрожало и струилось, исчезая в вышине…
«Как странно!.. — думал Орли. — Прекраснейшее явление природы полярных стран родилось по воле человека здесь, подле кипарисов южной страны… Значит теперь на земле, кроме северного сияния, существует уже и южное?»
Орли вынул свою тетрадь и при свете лампочек на контрольном пульте Энергона стал записывать свои наблюдения, которые сделал за этот полный необыкновенных событий день…