— Бабка? — подняла брови Анна Константиновна.
— Ну да, — закивал головой мужчина. — Я плотник. Приехал ее террасу чинить. Но адрес не помню. И фамилию бабкину тоже. Она у нее такая… Челночная.
— Знаем, знаем! — Дети выскочили из кустов. — Коврова-Водкина.
— Точно! — обрадовался мужчина с чемоданом.
— Вам на соседнюю улицу надо, — продолжали Друзья. — Третья дача.
— Вот спасибо, — выдохнул облегченно мужчина. И спешно направился к третьей даче.
— Не понимаю, что в Наталье Владимировне челночного? — с удивлением посмотрела Анна Константиновна на юных детективов.
— Это экономический термин, — объяснил Петька.
Добредя до Петькиного шалаша, друзья вновь расселись на старых диванных подушках.
— Зря преследовали, — проворчал Дима.
— Ничто не бывает зря, — бодрым голосом отозвался Петька. — Зато у нас будет какой-то опыт. Если бы еще есть и пить не хотелось!..
— А у нас каша была на завтрак такая душистая, — с тоскою проговорил Дима. — Овсянка на молоке.
— Насколько я знаю, ты раньше к ней не питал особенной страсти, — засмеялся Петька. — Твоя мама моей как-то рассказывала, что тебя даже в раннем детстве приходилось овсянкой насильно кормить.
— Вкусы меняются с возрастом, — с маниакальным упорством отстаивал свою точку зрения Дима. — Ладно, пошли еще где-нибудь погуляем. Мне твой ручеек опять начинает на нервы действовать.
Ночные страсти
Дожив кое-как до вечера, друзья мужественно отказались от ужинов и легли спать. Каждый на всякий случай поставил возле кровати будильник. Впрочем, это была совершенно излишняя предосторожность. Заснуть никто из четверых не смог.
Петька, ворочаясь с боку на бок, боролся с навязчивой мыслью о холодильнике. Настя тоже вела один на один войну с жаждой и голодом. Кроме того, ее волновали родители. Была уже половина одиннадцатого, а голоса папы и мамы все еще доносились из столовой. Как она вылезет из окна, если они к двенадцати не уйдут наверх в спальню! Тем более Настина мама имела привычку заглядывать перед сном к дочери в комнату. Это у нее называлось: «Проверю, пожалуй, хорошо ли там спит мой ребенок».
Маше и Диме было чуть легче других. Распахнув дверь смежных комнат, они шепотом беседовали. Правда, беседа у них получалась не слишком веселой.
— Пить хочется, — тихо стонала Маша. — Я сейчас с удовольствием бы даже из пруда воды попила.
— Нет, без питья у меня вроде бы организм адаптировался, — отвечал ей брат. — А вот есть хочется зверски.
— Слушай, а если друг другу вслух почитать какую-то очень скучную книгу, — предложила Маша. — Вдруг мы с тобой от нее заснем?
— Давай лучше сейчас тихонько займемся веревками, — предложил Дима.
— Давай! — подхватила сестра.
Дима извлек из-под своей кровати веревки с крюками. Выбравшись из кровати, Маша босиком, чтобы не слишком топать, вошла в комнату к брату.
Тот колдовал возле ножки кровати.
— Смотри, сейчас крюк зацеплю как следует, а потом мы с тобой испытаем веревку на прочность.
Дима накинул крюк на ножку кровати.
— Конечно, эксперимент будет не очень чистый, — принялся рассуждать он вслух. — Мы не можем с тобой на веревке повиснуть в комнате. Просто давай ухватимся вместе и потянем изо всех сил.
Крепко схватившись двумя руками за веревку, брат и сестра потянули. Димина кровать скрипнула и с громким скрежетом устремилась навстречу близнецам.
— Вот черт! — пробормотал Дима сквозь зубы. — Едва на ногах удержался.
— Что же нам делать? — потирая ушибленный локоть, спросила Маша.
— Может быть, крюк накинем сюда? — Дима задумчиво посмотрел на батарею центрального отопления.
— Не вздумай, — в ужасе прошептала Маша. — Помнишь, слесарь в прошлом году говорил. У нас на даче вся отопительная система держится «на соплях».
Дима внимательно оглядел комнату. Кроме кровати и батареи, цепляться не за что.
— Какие же мы с тобой дураки! — крикнул он вдруг.
— Тише! Ты бабушку разбудишь, — предостерегла сестра.
— Крюк-то надо за подоконник цеплять, — продолжил шепотом брат. — Это же альпинистское снаряжение. Оно должно даже за самый крошечный выступ горы держаться.
Подбежав к подоконнику, он зацепил крюк. Веревка держалась великолепно.
— Ну все, — с облегчением выдохнул Дима. — Давай теперь полежим немного, пока будильник не зазвонит. Я что-то устал.