Она замолчала, заметив, как удивленно округлились глаза у почтового служащего, наблюдавшего за тем, как мистер Сун заполняет бланк.
— Эй, погодите минутку, тут что-то не так! — воскликнул он. — Китаец, которому я выдал деньги, поставил свою подпись правой рукой. А этот господин пишет левой!
— Значит, это не может быть один и тот же человек! — с торжествующим видом констатировала Нэнси.
— Нет, не может, — задумчиво согласился почтовый служащий, покачав головой. — К тому же, — добавил он, — он лучше говорит по-английски. Мне не пришло это в голову раньше. Но выглядел тот человек точно так же!
Начальник полиции Макгиннис извинился перед мистером Суном за то, что поставил его в столь неловкое положение. Они вернулись к полицейскому управлению Ривер-Хайтса, откуда Нэнси отвезла пожилого китайца домой на своей матине.
— Как я смогу отблагодарить вас? — воскликнул мистер Сун.
— Просто расскажите мне как-нибудь поподробней о прекрасных фарфоровых изделиях вашей страны, — с улыбкой ответила Нэнси.
Китаец настоял, чтобы она зашла вместе с ним в дом, так как он хотел прямо сейчас преподнести ей маленький подарок в знак своей признательности.
Когда Нэнси и мистер Сун подошли к двери его дома, дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник слуга-китаец Чин. Его маленькие непроницаемые глазки на этот раз были широко открыты от удивления. Затем его губы расплылись в улыбке, обнажившей крепкие зубы, и он быстро залопотал по-китайски, оживленно жестикулируя.
Мистер Сун ответил ему на том же языке. Чин повернулся к Нэнси, и его улыбка стала еще шире. Он снова что-то сказал по-китайски.
— Что он говорит? — спросила она у мистера Суна.
— Чин благодарит вас за то, что вы вызволили меня из рук полиции, — объяснил тот.
Затем он на мгновение исчез и вернулся с флаконом китайских духов с тонким ароматом глицинии.
— Это такая малость, — с поклоном сказал он Нэнси, когда она поблагодарила его за подарок.
— Я надушусь ими, когда пойду завтра на свадьбу, — пообещала она.
— На свадьбу мисс Тайсон? — улыбнулся китаец. — Может быть, мы там с вами встретимся.
Назавтра, после венчания в церкви, Нэнси с друзьями поехала на свадебный прием в доме невесты. Пожелав молодоженам всяческого счастья и отведав пунша с пирожными, Нэнси и Нед пошли полюбоваться многочисленными свадебными подарками, расставленными в одной из комнат наверху.
Следом за ними в комнату вошел мистер Сун. Его внимание сразу же привлекла китайская фарфоровая шкатулка для драгоценностей. С возгласом восхищения он взял ее в руки.
— Какая красивая! — воскликнула Нэнси.
Фарфоровая шкатулка для драгоценностей была украшена изображением цветущей сливы на фоне темно-синей воды, слегка затянутой потрескавшимся льдом.
Уже ставя фарфоровую шкатулку на место, Сун вдруг вытаращил глаза и что-то возбужденно произнес по-китайски.
— Что-то не так? — быстро спросила Нэнси.
Мистер Сун дрожащим пальцем показал на два китайских иероглифа, вплетенные в цветочный узор. Это были те же самые странные значки, которые Нэнси заметила в узоре ветвей персикового дерева на вазе, принадлежавшей Таунсендам!
Она снова повернулась к Суну. У пожилого китайца раскрылся от удивления рот. Казалось, он не мог оторвать глаз от этих иероглифов.
— Что это такое? — спросила она.
— Это личная подпись Энь Моя! — прошептал он. — Моего пропавшего друга Энь Моя!
НЕФРИТОВЫЙ СЛОНИК
— Энь Моя?! — удивилась Нэнси. Мистер Сун медленно кивнул, как будто все еще не веря собственным глазам.
— Я узнаю подпись моего друга где угодно.
— Но я вот чего не понимаю, — сказала Нэнси. — Если шкатулку изготовил Энь Мой, почему он не поставил свою подпись на дне? Почему он поместил ее на рисунке, где ее едва-едва можно разглядеть?
— Этого я и сам не могу понять… Сун перевернул шкатулку. На дне ее было несколько китайских иероглифов.
— Эта вещица относится к эпохе Ван Ли, последней великой эпохе расцвета искусства при династии Мин, — пояснил он. — Энь Мой не мог сделать ее. Значит, не мог он и поставить на ней свои инициалы.
— Вы уверены, что шкатулка подлинная? — спросила Нэнси.
— Почему вы спрашиваете?
Нэнси рассказала китайцу о двух иероглифах, — выходит, это была подпись Энь Моя, — которые были незаметно вплетены в лиственный узор на вазе Таунсендов.
— Эта ваза, — добавила она, — проданная впоследствии миссис Марсден в Нью-Йорке, оказалась искусной имитацией старинной китайской вазы.
Мистер Сун с обидой взглянул на Нэнси. Она решила больше не задевать его чувств; но ей ужасно хотелось исследовать возможную связь между Энь Моем и мошенником Дэвидом Карром.
— Может быть, если я узнаю, где куплена эта шкатулка для драгоценностей, это поможет нам найти Эней, — сказала она.
Лицо Суна осветилось.
— Прекрасная идея! — воскликнул он.
Нэнси немного побродила среди свадебных гостей и, заметив мать новобрачной, деликатно спросила, не знает ли она, кто подарил молодым эту чудесную старинную шкатулку для драгоценностей.
— Ну конечно, знаю, — любезно ответила хозяйка дома. — Это подарок миссис Дарефф. Она приобрела его в прелестной антикварной лавке в Вествилле.
Нэнси знала этот магазинчик и его хозяйку. Она тотчас же направилась к телефону; Нед сопровождал ее.
— Хорошенький ты нашла способ веселиться на свадьбе! — с притворным неодобрением ворчал он, пока Нэнси набирала номер.
— Как только я закончу разговор, мы пойдем и еще подкрепимся, — пообещала она.
— Идет! — улыбнулся он. — А кроме тоге, со свадьбы мы прямиком едем в загородный клуб. Сегодня там танцы, и мы с ребятами решили устроить там маленькую вечеринку.
— Отлично, — просияла Нэнси. — Алло?.. Миссис Лоример?.. Это Нэнси Дру из Ривер-Хайтса.
Она сказала хозяйке антикварной лавки, где находится, а потом спросила у нее про шкатулку для драгоценностей.
— Правда, она прелесть? — восторженно воскликнула антикварша. — У кого я ее купила? Сейчас припомню… Ах да, конечно, я приобрела эту вещь пару месяцев назад у мистера Дэвида Карра.
— Этот Карр — среднего роста, с довольно-таки пронзительным взглядом? Он из Сан-Франциско? — спросила Нэнси.
— Да, да, верно. Вы его знаете?
— Я о нем слышала. Миссис Лоример, этот человек — вор. Если он снова появится у вас, пожалуйста, сразу же сообщите в полицию!
В этот момент к Нэнси подбежала Бесс Мар-вин с криком:
— Пошли! Скорей!
Нэнси простилась с миссис Лоример и повесила трубку.
— Новобрачная сейчас подбросит свой букет! — возбужденно возвестила Бесс. — Неужели ты не хочешь поймать его? — спросила она, покосившись на Неда.
Нэнси покраснела и устремилась туда, где многочисленные руки нетерпеливо тянулись вверх в надежде поймать символический букет «следующей, кто выйдет замуж». Но она не полезла в толпу, и букет белых роз поймала подружка невесты.
Пока новобрачная переодевалась наверху в дорожное платье, Нэнси заметила среди гостей новые лица. Это были Дик Милтон и его жена Конни. Подойдя к ним, она узнала, что они только-только приехали. Дик не мог раньше отлучиться из магазина, а Конни не с кем было оставить ребенка.
— Девочка сейчас на улице, гуляет, — пояснила Конни, когда Дик познакомил ее с Нэнси.
— Как обидно, что вы не видели венчания, — посочувствовала Нэнси. — Когда в следующий раз захотите куда-нибудь выйти, скажите мне. Я с удовольствием посижу с малышкой.
— Очень мило с вашей стороны, Нэнси. Мне неудобно сразу же пользоваться вашим любезным предложением, но скажите, девятнадцатого вы свободны? — спросила Конни.
— Да. Я приду к вам.
— Дело в том, что меня пригласили на ленч, — объяснила Конни, — а Дик в этот день уедет из города разузнать насчет какого-то нового сорта глины.