– Сколько задолжали?
И снова на другом конце он ощутил колебание.
– Они заказали шампанское в номер, а это не дешево…
– Никто не заказывает дешевое шампанское в отеле, не так ли?
– Они заказали четыре бутылки…
– Четыре? – Морс тихонько присвистнул. – И каким точно был тот урожай, против которого они не смогли устоять?
– Это было «Вдова Клико» 1972 года.
– Хорошее?
– Как я уже сказала, дорогое.
– Насколько дорогое?
– По 29,75 фунта за бутылку.
– Сколько? – Морс снова присвистнул, его интерес к семье Смитов, сразу было видно, возобновился. – Четыре бутылки по двадцать девять фунтов это… Пфу!
– Думаете, что это важно? – спросила она.
– Кто забирал пустые бутылки?
– Мэнди – горничная, которая убирает номера.
– И где их оставила?
– За кухней находятся несколько мусорных ящиков.
– Кто-то еще интересовался шампанским?
– Нет, не думаю.
– То есть, должны быть в наличии эти четыре бутылки 72го или как его там года?
– Да, предполагаю.
– Вы что, не уверены?
– Не знаю.
– Хорошо, проверьте, и немедленно, прошу вас.
– Хорошо.
Морс вернулся в ванную и, не прикасаясь к стаканчикам, наклонился и понюхал один и второй. Но так и не понял, пахнут ли они вообще шампанским, хотя от одной сильно пахло какой-то ментоловой зубной пастой. Вернувшись обратно в спальню, он снова сел на постель, удивляясь чувству, что есть что-то в комнате, что он пропустил. Несмотря на это, он не смог найти ничего, как и причину своих подозрений. Он уже собрался уходить, когда в дверь постучали, и вошла Сара Джонстон.
– Инспектор, я… – губы ее задрожали, и стало совершенно ясно, что она вот-вот расплачется.
– Сожалею, что был груб с вами, – начал Морс.
– Я не об этом. Просто…
Он слегка обнял ее за плечи.
– Ничего не говорите. Этот скупердяй Биньон, так ведь? Не только не получил денег от Смитов за новогоднее пребывание, но и огреб убыток в сто девятнадцать фунтов – верно?
Она кивнула и, когда за большими круглыми очками блеснули слезы, Морс слегка приподнял ее очки, а она прислонилась к его плечу и капли покатились по ее щекам. Потом она подняла голову и улыбнулась, вытираясь ладонями; инспектор вытащил свой единственный платок, когда-то белый, а сейчас грязно-серый и сунул ей в руку. Она попыталась сказать что-то, но Морс ее опередил.
– Ну, подруга моя, зачем так переживать из-за Биньона? И из-за этих – семейки Смитов! Я позабочусь, чтобы их отыскали – рано или поздно.
Сара кивнула.
– Сожалею, что была так глупа.
– Забудьте об этом!
– Вы упоминали о пустых бутылках? Ну, в мусорном ящике их только три. Вероятно, последнюю забрали с собой – нет ее там.
– Может быть, не допили до конца?
– Не очень удобно возить полупустую бутылку с газированным напитком.
– Ну да, невозможно заткнуть ее плотно, верно?
Она усмехнулась, чувствуя себя теперь намного счастливее и поняла, что смотрит на Морса и спрашивает себя, есть ли у него жена, или череда подружек, или его вообще не интересуют такие вещи. Трудно было понять. Она осознала, что последние минуты была сама не своя. И это было правдой.
– Теперь вам лучше? – услышала она его голос, но интерес к ее состоянию был не продолжителен, и он не сказал больше ничего, когда она повернулась и вышла из спальни.
Через несколько минут Морс просунул голову комнату Пристройки 1 и увидел Льюиса на коленях перед унитазом.
– Нашли что-нибудь? – спросил он.
– Еще нет, сэр.
Вернувшись в Оперативный штаб, Морс позвонил в лабораторию и успел застать врача.
– Могло это быть бутылкой, Макс?
– Возможно, – согласился мрачный врач. – Но если так, то она не разбилась.
– Хотите сказать, что даже и вы смогли бы найти кусочки стекла на лице убитого?
– Даже и я.
– Как думаете, при подобном ударе бутылка разбилась бы?
– Если это была бутылка, хотите сказать.
– Да, если это была бутылка.
– Не знаю.
– Ну, а как думаете, черт побери!
– Зависит от бутылки.
– Бутылка от шампанского.
– Я столько времени уже не видел такую, Морс!
– Представляете ли хотя бы, тот кто убил Балларда, был левшой или удар нанесен правой рукой?
– Если играл в теннис правой рукой, вероятно, нанес нечто вроде бэкхенда[14]; если был левшой, вероятно, ударил смеш[15].
– Вы на редкость любезны!
– Пытаюсь помочь.
– Ну, наш теннисист с левой или с правой руки замахивался?
– Не знаю, – сказал врач.
Льюис пришел через четверть часа, чтобы сообщить своему кислому шефу, что тщательный обыск номера Палмеров не дал абсолютно никаких результатов