Это несерьёзно. Тренер сборной Испании или тренеры Реал Мадрида, Барсы или Атлетико никогда не стали бы делать такое. Можете вы себе представить Висенте дель Боске, целующегося с женой и флиртующего на поле для тренировок? Фелипе и Алисия выглядели после лета слишком любовь-морковно.
– Эй, медовый месяц закончился! – сказал Тони.
Мы все засмеялись. В кои-то веки выпендрёжник смешно пошутил. Даже Алисия и Фелипе засмеялись. Они выглядели такими счастливыми, что их, кажется, ничего не трогало. Их слащавость просто невозможно было переносить!
– В общем, – сказала Алисия, – вам нужно постараться, потому что скоро в команду придут новенькие, и всем не хватит места.
– А я предупреждал, – сказал Грустный.
Закончив говорить, Алисия взяла Фелипе за руку.
– А теперь пробежим несколько кругов по полю для разминки, – сказал Фелипе.
И тренеры побежали первыми... взявшись за руки!
– Интересно, они так весь год собираются ходить? – спросил Камуньяс. – Потому что если так, я выйду из команды.
– Не спеши, – сказал Тони. – Может, тебя ещё выгонят.
– Не ссорьтесь, – сказала Анита. – Нам нужно быть очень сплочёнными, чтобы никого из нас не вышвырнули.
– Точно, – отозвалась Алёна.
– Ну что, побежим, или как?
И мы вдевятером принялись бегать вокруг поля. Что ещё нам оставалось? Нам только что сообщили, что нам придётся бороться за место в команде с другими девочками и мальчиками. И наши тренеры, похоже, не очень беспокоились по этому поводу. Но мы же были Футбольнейшими. Мы договорились всегда играть вместе.
После пробежки Фелипе и Алисия заставили нас сыграть матч в одни ворота... Они стояли на боковой линии и наблюдали за нами. Ещё они что-то шептали и смеялись.
С игрой у нас не ладилось. Каждый раз, когда наши тренеры целовались, Грустный вздыхал. Восьмой споткнулся четыре раза. Мы с Алёной не смогли забить ни одного гола. Даже Мэрилин, казалось, бегала медленнее, чем обычно.
Капитан нашей команды вообще вела себя как-то странно. Она у нас левый защитник, и обычно я держусь левого фланга, чтобы сделать диагональный пас к центру и ударить по воротам правой ногой. Так что в играх мы обычно хорошо дополняем друг друга, и она всегда передаёт мне мяч.
Но в этом маленьком матче Мэрилин не сделала мне ни одной передачи.
– Почему ты мне не пасуешь? – спросил я.
Но она не только не ответила мне, она даже не посмотрела в мою сторону. Единственным, кто казался спокойным, как всегда, был Тони. Он был в своём репертуаре: вёл мяч, забивал голы, в общем, вёл себя как выпендрёжник.
Отправив мяч как можно дальше от ворот, я взглянул туда, где находились Фелипе с Алисией. Они продолжали шептать что-то на ухо друг другу.
– Если это называется брак, я точно не хочу жениться, – сказал я, пытаясь отдышаться.
Я тут же пожалел о том, что произнёс, потому что Мэрилин, которая находилась в этот момент рядом со мной, покраснела как помидор. А остальные засмеялись.
В конце тренировки я подошёл поговорить с Камуньясом.
– Мне надоела вся эта история с Мэрилин. Я расскажу правду, и пусть все знают, –сказал я ему.
– Нет, ты не можешь этого сделать. Если ты расскажешь, пари потеряет свою силу, и придётся повторять всё сначала, – ответил он.
– Мы о таком не договаривались, – возразил я.
– Есть вещи, о которых не договариваются, потому что они и так всем известны. Если ты не знал об этом, нечего раздражаться: это твоя проблема. В конце концов, никто не заставлял тебя заключать пари, – сказал Камуньяс.
– Значит, я не могу сказать, что поцелуй был на спор?
– Нет.
Мне захотелось сказать ему, чтобы он завязывал со ставками и пари. Что это именно из-за них его отец сидел сейчас в тюрьме. Но я не сделал этого, потому что это был бы удар ниже пояса, а Камуньяс – мой лучший друг, к тому же у него тоже был плохой день.
Так что больше я ему ничего не сказал.
Мы подошли к дверям раздевалки, где были все остальные.
– Я не понимаю. Почему они решили ввести отборочный тест именно в этом году? Как думаете, они нами недовольны? – спросил я у Мэрилин.
– Конечно, довольны. Если бы не были, они бы сказали нам об этом.
– Как они могут быть довольны, если в прошлом году мы чуть не перешли во второй дивизион? – сказал Камуньяс.
– Чуть. А чуть не считается. Мы же в итоге не перешли. И кроме того, в Бенидорме мы вообще вышли в финал, – сказал я.