— Это замечательно! И так просто.
— Выходит — нас же и опередили.
— Да, пожалуй, что и так. Просто, а сами мы не додумались… Даже досадно.
Званцев засмеялся.
— Ну, огорчаться этим нечего. Нельзя до всего самим дойти. Надо и на долю других что‑нибудь оставить.
В комнате темнело. Синие зимние сумерки глядели в окно. За окном мягкий, пушистый снег бесшумно падал на землю.
И как‑то совсем неожиданно в комнате прозвучал телефонный звонок.
Елена Николаевна подошла к телефону.
— Да, это квартира Званцева. Что? Вам нужен профессор Другов?
Другов взял трубку.
С первых же слов лицо его приняло серьезное, озабоченное выражение.
— Хорошо. Я сейчас же приеду.
— Ну–с, друзья, — обратился он к сидевшим за столом, — меня по очень срочному и важному делу вызывают в Наркомат обороны. Я немедленно должен ехать. Подробности потом.
Все встали и начали прощаться с профессором.
БОЕВАЯ ПРОВЕРКА
Большой четырехмоторный самолет приземлился на полевом аэродроме в ста километрах от границы.
Из кабины вылез пожилой человек в военной форме с петлицами военинженера 1–го ранга. За ним сошел на землю другой, также в форме. Это были профессор Другов и его племянник Черкасов.
Они прибыли, чтобы принять личное участие при первом боевом применении М–снарядов. На борту самолета находились также два больших продолговатых ящика, в которых лежали унитарные патроны новых снарядов, похожие на огромные сигары. На каждом снаряде красовалась голубая буква «М».
Проследив за разгрузкой самолета, Другов и Черкасов в сопровождении встретившего их адъютанта штаба дивизии отправились в помещение.
— Ну, как идут наши дела, капитан? — спросил Другов у адъютанта.
— Бьем, профессор. В долгу не остаемся. Правда, «сосед» не унимается. Лезет с остервенением. Сведения нашей разведки показывают, что враг снова концентрирует большие силы и готовится к боям крупного масштаба.
— Выходит, что затеянный ими пограничный конфликт явился только предлогом — сказал Другов.
— Да, это бесспорно. Но они сами же пожалеют об этом. Наше командование вчера получило приказ проучить их как следует. Вот увидите…
— Прекрасно, капитан. Мы и сами кое в чем поможем. — И Другов весело взглянул на племянника.
Было около одиннадцати часов утра, когда прилетевшие из Москвы, после легкого завтрака, заняли места в автомобиле.
Машина быстро покатила по прекрасному асфальтированному шоссе. День был ясный, прохладный.
Машина скоро нагнала колонну пехоты, двигающуюся в походном порядке. Шофер замедлил ход. Бойцы шли неторопливым, ровным шагом. Сапоги четко стучали по асфальту, и в такт им над головами бойцов колыхался лес штыков.
Прибавили ходу и скоро нагнали ехавший шагом дивизион тяжелой артиллерии. Шестидюймовые гаубицы и дальнобойные пушки чередовались с зарядными ящиками и двуколками. Потом перегнали танковую часть.
Машина поднялась на возвышенность, и тут Другов впервые обратил внимание на непрерывные глухие удары, приносимые ветром откуда‑то издалека… Точно где‑то вдали выбивали ковры. Звуки эти то усиливались, то замирали.
— Пушечная канонада? — спросил Другов.
Адъютант кивнул головой.
Проехали еще несколько минут и поднялись на горку.
Слева виднелся большой железнодорожный мост, и поблескивала широкая гладь реки.
Адъютант распорядился замедлить ход. Нужно побывать у зенитчиков. Они здесь рядом.
Автомобиль свернул с дороги и направился к копнам сена, которые при ближайшем рассмотрении оказались великолепно замаскированными палатками.
В одной из них жили командир и комиссар батареи. Они встретили гостей чрезвычайно радушно.
В разгар неприхотливого угощения в палатку вбежал связист и что‑то сказал командиру. Тот поспешно вышел вместе с адъютантом. Вскоре оба вернулись. Адъютант обратился к Другову:
— Профессор, через четыре минуты здесь будут вражеские бомбардировщики. Хотите испробовать свои снаряды?
Другов и Черкасов оживились.
— Конечно, конечно, тащите скорей ящик сюда…
Черкасов и два артиллериста побежали к автомобилю.
Завыла сирена, подающая сигнал воздушной тревоги.
Черкасов уже хлопотал возле большого ящика. Из него вынули четыре унитарных артиллерийских патрона, напоминающие патроны гигантской винтовки. Такими мирными, ручными выглядели снаряды, помеченные голубой буквой «М». Черкасов быстро установил дистанционную трубку на одном из снарядов.