Я стояла, смотрела ей вслед и кажется, плакала. Да нет, не кажется, даже носом шмыгнула, едва птица исчезла из виду.
— Леди Ариэлла, мы вас порадовать хотели, - укоризненно произнес капитан, и протянул платок.
Уже и не знаю, какой по счету за это путешествие.
— Да просто красиво так… до слез, - ответила я.
Все рассмеялись, я тоже. А потом взглянула в сторону пристани и увидела, что нас ожидают три высокие фигуры. Вновь посмотрела в небо, хотелось смеяться и полететь вслед за птицей, хотелось обнять всех и каждого на этом прекрасном корабле, хотелось прижаться к гротмачте и слушать, как поскрипывают паруса на ветру… Если бы у меня была вторая жизнь, я хотела бы провести ее на корабле. Если бы я только могла, я бы хотела, чтобы это путешествие длилось вечно… Если бы я еще могла прекратить плакать.
— Знаете, - я вытерла слезы и лучезарно улыбнулась всем, - в моей жизни было всего два путешествия, первое, это паломничество с монахинями Пресвятого по святым местам пешком шесть дней. Так вот, признаюсь честно, искренне и откровенно - вы все лучше монашек, да простят меня святые сестры.
Над ‘Бросающим Вызов’ грянул хохот. Хохотали все, даже суровый и сдержанный капитан Ордас.
— ‘Лучше монашек’! Ну, леди, - рулевой господин Хаве, вытирал слезы, выступившие от смеха, - ну скажете тоже.
Наше веселье прервал старпом, скомандовавший:
— По местам.
И все тут же вернулись к своим обязанностям - баркентина входила в гавань. А я, я сделала то, что хотела все эти дни.
— Капитан Ордас, - и едва он посмотрел на меня, прошептала искреннее, - спасибо. За все.
Он улыбнулся, достал подзорную трубу, вгляделся в ожидающие нас фигуры, и произнес:
— Не могу не сказать, леди Ариэлла, герцога там нет.
Удивленно взглянула на него, а капитан, тяжело вздохнув, пробормотал:
— Занят, наверное.
Я стояла как громом пораженная. Моего будущего мужа там нет! Восхитительно. И хороша же была бы я, спустившись и протянув с поклоном свиток брачного договора вникуда! Как же нелепо я смотрелась бы! Нелепо и неловко!
— Спасибо, - я подавила очередной порыв просто сесть и заплакать.
Господин Ордас ничего не сказал на это, он, как и я все прекрасно понимал, и, кажется, ему как и мне было неприятно от ситуации.
— У вашего супруга шрам на правой щеке, остался после схватки с верховным магом Харгара,- вдруг тихо сказал капитан. - Он немного выше меня, худощав, как большинство военных, волосы короткие черные с синеватым отливом, виски едва тронуты сединой, глаза, как и у всех магов его специализации - черные. К сожалению, я немного могу сказать о нем помимо внешних характеристик - это сильный, властный и решительный человек, справедливый военачальник, один из лучших магов империи, достойный уважения лорд.
Мне хотелось услышать еще хоть что-то, но капитану, видимо, больше нечего было сказать, что он и подтвердил тихим:
— Мы не общались вне военных совещаний.
— Спасибо, - так же тихо поблагодарила я.
На палубе показался господин Ирек со своей неизменной трубкой и саквояжем в руках. Он вышел, взглянул на пристань, достал подзорную трубу, вгляделся снова, удовлетворенно кивнул и обернувшись, посмотрел на меня. Скажет, не скажет… интрига.
— Леди Уоторби, - прокуренный голос звучал неприятно, - вы готовы к встрече с супругом?
Подло! Очень.
— Несомненно, господин Ирек, - ледяным тоном ответила я.
Тот, кивнув, прошел к корме и, опираясь о поручень, вновь стал набивать трубку. А я, негромко сказала капитану:
— Жаль, торта нет под рукой, я бы нашла ему достойное применение.
— Знаете, видимо господина поверенного совесть грызет, - заметил господин Ордас. - Говоря откровенно, господин Ирек неоднократно совершал путешествия на борту ‘Бросающего вызов’, но впервые наблюдать поверенного герцога столь сомнительное удовольствие. Не говоря уже о том, что моя коллекция вин понесла непоправимый урон. Фатальный даже, я бы сказал.
— Еще и пьяница, - следя за судорожной затяжкой поверенного, выразила я свое неуважение.
Капитан ничего не сказал, он следил за тем, как баркентина входит в узкое пространство пристани, готовый вмешаться в случае необходимости. Я молчала, чтобы не мешать. И вдыхала запах моря, чтобы не забыть, и старалась не смотреть в небо, туда куда умчалась огненная птица, чтобы не заплакать.