Митч торопливо отыскал статью в «Нью-Йорк Таймс», найденную Робом, Элизабет и Джошем. Пока он пробегал текст глазами, пульс его все учащался, пока…
Вот она — его картина! Та самая, которую он буквально вырвал из слюнявой пасти Бруно. И повесил на стену. Похищенная картина!
Митч бежал всю дорогу до закопченного десятиэтажного дома, который привык называть своим. Стрелой взлетел по захламленной лестнице на третий этаж, где жил в тесной квартирке вместе с родителями, двумя младшими братишками и новорожденной сестренкой, но мыслями уже давно был у себя в комнате.
Картинка за пять миллионов! Должно быть и вознаграждение. Большое вознаграждение!
Митч открыл дверь. Все в доме спали. Осторожно, стараясь не шуметь, Митч проскользнул в свою собственную крохотную клетушку, где хватило места поставить только кровать и стул, и только. Вещи ему приходилось развешивать на вбитых в стену крючках.
И там же, между рубашкой и джинсами, висела картина.
Сняв акварель с гвоздя, Митч снова осмотрел ее. Правда, что ли, та самая?
И тут ему в голову пришла неожиданная мысль. Положив картину на кровать, Митч метнулся к корзинке для мусора. Экземпляр «Нью-Йорк Таймс», в которую она была завернута…
На месте! Митч выхватил газету из корзинки. И сразу же ему бросилась в глаза напечатанная наверху дата. Пятницa, 31 мая — тот самый день, когда картину украли! Наверно, вор купил газету по пути к галерее!
Митч поднял картину с кровати. Завтра утром первым же делом ее надо отнести в галерею, но сейчас можно просто посидеть и полюбоваться ею.
Пять миллионов зеленых!
Манхеттенская художественная галлерея, Нью-Йорк
Пятница, 7 июня, 9:25
На подгибающихся ногах Митч вскарабкался по ступеням широкой лестницы, ведущей к полированным деревянным дверям Манхеттенской художественной галереи.
Внутри ярко сияла хрустальная люстра. Под ней за маленьким столиком сидел охранник.
— Чем могу служить? — осведомился он, окинув Митча ленивым взором.
— Э… — пролепетал Митч.
С какой стати он так психует? Он ведь не сделал ничего дурного. Прижал рюкзак покрепче к груди, нащупав внутри прямоугольный сверток — картину, снова завернутую в газету.
Охранник ждал, продолжая жевать резинку.
— Ага?
— Картина… которую украли… — начал Митч.
Охранник мгновенно прекратил жевать и настороженно прищурился.
— И чего?
Щелкнув застежкой рюкзака, Митч приоткрыл клапан, показав уголок позолоченной рамы.
— По-моему, она у меня тут, — взялся он за уголок.
На мгновение охранник оцепенел от изумления. Потом, спохватившись, схватил трубку настенного телефона и нажал пару кнопок. Торопливо переговорил — слов Митч не разобрал — и, не успел Митч даже глазом моргнуть, как крепкая ладонь охранника ухватила его за руку повыше локтя.
— Ладно, сынок. Никаких проблем. Пусть мисс О'Коннелл глянет на нее, лады?
Охранник чуть ли не волоком протащил Митча по короткому коридорчику и вдруг остановился перед дверью с табличкой ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. Постучал и распахнул дверь, как только женский голос изнутри крикнул:
— Войдите!
В комнате за столом из палисандрового дерева сидела элегантно одетая женщина. Ворот рубашки у сидевшего рядом мужчины был расстегнут. А на столе между ними лежал целый ворох карандашных набросков.
— Кэролайн О'Коннелл, — представилась женщина, вставая и без улыбки указала ладонью на мужчину. — А это детектив Мэттьюс из Нью-йоркского департамента полиции. А вы?
— Митч Занелли, — сглотнув застрявший в горле ком, выдавил из себя Митч.
— Итак, — детектив протянул руку к рюкзаку Митча, — что ты там принес, паренек?
Трясущимися руками вытащив акварель, Митч отдал ее полицейскому. И дрожащим голосом сообщил:
— Я ее нашел.
Сорвав газетную обертку, Мэттьюс достал картину и передал ее Кэролайн О'Коннелл.
— Это она, мэм?
Митч затаил дыхание. Ну так как же?
Директор Манхеттенской галереи взяла раму, бросила на картину единственный взгляд и тут же воззрилась на Митча.
— А где именно ты ее нашел?
— В яхт-клубе, — пролепетал Митч. — В груде выброшенных коробок.
— Тогда можешь бросить ее на то же место, — буркнула Кэролайн О'Коннелл.
— Что? — вьщохнул Митч.
— Значит, вы утверждаете, что это подделка? — заинтересовался детектив Мэттьюс.
— Какая там подделка! — фыркнула Кэролайн О'Коннелл. — Просто высококачественная репродукция.
В душе у Митча злость мешалась с испугом.