Выбрать главу

Х и т р о в о. Какой-то Булгарин посмел излить свой яд…

С а ш к а. Фаддей Фиглярин сводит с Пушкиным давние счеты.

С о ф и. Он правду сказал. Пушкин променял свою лиру на противное, скрипучее перо журналиста… Издает свой толстый и бледный журнал.

В я з е м с к и й. Все надежды Пушкина на журнал. Но он ошибся и обчелся и в литературном и в денежном отношении.

С а ш к а. Пушкин совсем упал духом, все вздыхает о потерянной фавории публики, все жалуется на ее неблагодарность.

Р о с с е т. Угождать публике не в его правилах.

К а р а м з и н а. Все находят новый том журнала лучше остальных.

С о ф и. Сам-то он ничего не сочиняет… Нет, упал, упал Пушкин. О, честолюбие и златолюбие!

Ж у к о в с к и й. Вы напрасно ему так жестоко упрекаете. Это всё врали-журналисты пишут, а вы им внемлете. Пушкин имеет гений, какие родятся редко, он мужает зрелым умом и дарованием своим.

В я з е м с к а я. И так ветрено ведет себя… Эта его злая эпиграмма на графа Уварова… Говорят, государь через графа Бенкендорфа повелел сделать Пушкину строгий выговор.

Х и т р о в о. Уваров злопамятен и мстителен.

В я з е м с к и й. От нашего министра «просвещения» все станется.

К а р а м з и н а. Зачем Пушкину так дерзко выступать противу правительства?

Ж у к о в с к и й. И какое дело правительству до сатир на лица?.. Острота ума не есть государственное преступление.

К а р а м з и н а. Я сколько люблю Пушкина и страшусь за него.

Х и т р о в о. Он совсем не бережет себя. Эти его дуэльные истории… Всем, кто без должного уважения отзывается о нем или об его жене, всем он готов послать картель.

К а р а м з и н а. Дуэли — это ужасно!..

С о л л о г у б. В Пушкине странная черта характера… необыкновенное пристрастие к светской молве, к светским отличиям, толкам и условиям.

К а р а м з и н а. Свет к нему недоброжелателен, и он вынужден оберегать свою честь.

Продолжают тихо разговаривать.

У двери на балкон появляются  Д а н т е с  и  И д а л и я  П о л е т и к а.

И д а л и я. Ваш подарок, этот дивный браслет, всегда будет напоминать о нашей любви… Я не сниму его с руки… Да вы меня совсем не слушаете и все время смотрите на дверь. Ее здесь нет.

Д а н т е с. Вы о ком?

И д а л и я. Да полно вам притворяться!.. Вы слишком афишируете свою страсть к моей кузине Пушкиной-поэтше и ведете себя крайне неосторожно.

Д а н т е с. И вы… вы теперь отвергнете меня?

И д а л и я. О, нет… Вы меня плохо знаете. Если уж я люблю, то люблю навсегда… Натали мне не соперница. Я уверена — вы вновь ко мне вернетесь.

Д а н т е с (после небольшой паузы). Вы могли бы оказать мне… небольшую услугу?.. Мне не к кому более обратиться… и я знаю, вы умеете хранить тайну. Скажите, вы согласны, только, пожалуйста, сейчас не спрашивайте.

И д а л и я. Для вас это важно?

Д а н т е с. Очень… Там должно все решиться.

И д а л и я. Хорошо, я согласна.

Д а н т е с. Благодарю вас, мерси!.. Только русские женщины способны на такое самопожертвование. (Привлекает ее к себе, целует.)

И д а л и я. Мы не одни… на нас смотрят…

Д а н т е с. Мне это совершенно безразлично.

И д а л и я. Вон ваш папа.

В зал входит  Г е к к е р н  в окружении офицеров. Идалия и Дантес направляются в их сторону, к ним присоединяется Соллогуб.

В я з е м с к а я. Полетика может не уважать себя сколько угодно, но свет еще не заслуживает от нее такого пренебрежения.

С о ф и. Флирт придает остроту светской жизни.

Д о л л и. Для любовных приключений петербургские зимние ночи слишком холодны, а летние слишком светлы.

К а р а м з и н а. Бог с вами… о чем вы говорите!..

В я з е м с к и й. Завидую Дантесу!.. Дамы вырывают его одна у другой.

С о ф и. Он статен, красив и очень забавен.

К а р а м з и н а. Уж больно он прыткий и болтлив, как все французы.

Д о л л и. Дантес ослепил многих. А по мне, он просто ничтожество…

Х и т р о в о. Кавалергард нравится не только женщинам. В Петербурге он… самый известный… Барон Геккерн ревнует Дантеса ко всем прочим дамам.

С о ф и. Жорж богатый жених, семьдесят тысяч ренты.

В я з е м с к и й. Он малый практичный.

В я з е м с к а я. Старик Геккерн всегда окружен молодыми людьми наглого разврата. Все они охотники до любовных сплетен и всяческих интриг.

М о л в а (входит). Это и по моей части. Послушаю, о чем здесь говорят. (Останавливается невдалеке от Геккерна.)