И она снова захохотала. Дик тоже улыбнулся из симпатии, да, забавная эта Джо, когда вот так заходится от смеха. Альфредо резко ее встряхнул, и она перестала хохотать.
– Расскажи нам все, что знаешь об этих людях, – приказал он. – Они шли за тобой? Где они теперь?
– Ой, эти люди, – сказала Джо, вытирая слезы от смеха и стараясь больше не смеяться, – они в порядке. Красавчик загнал их опять в башню, а я закрыла комнату на засов. Они еще там, наверное, если, конечно, не спустились по веревочной лестнице, но, бьюсь об заклад, они побоятся.
Баффло рассмеялся.
– Это ты хорошо сделала, Джо, – сказал он. – И ты, и Красавчик тоже молодец.
Он что-то скомандовал Альфредо и Резиновому, они опять перелезли через стену на замковый двор посмотреть, не спустились ли те четверо тоже.
– Наверное, надо бы сейчас обратиться в полицию, – сказал Терри-Кейн, которому уже казалось, что он просто видит фантастический сон, с веревочными лестницами, кнутами, ножами и змеями, которые используются таким странным образом. – Этот Поттершэм – опасный человек. Он предатель и должен быть пойман, прежде чем выдаст все секреты наших совместных исследований.
– Правильно, – сказал Баффло, – и мы поймали еще одного и заперли его в пустом фургоне.
– Так, значит, ему не удалось бежать? – спросила удивленная Джо. – А я думала, что человек, которого мы заперли, и есть этот самый Поттершэм, что теперь в башне!
– Тот, кого мы заперли, так и сидит в фургоне взаперти, – сердито ответил Баффло.
– Но кто же этот другой? – спросил в недоумении Терри-Кейн.
– Скоро узнаем, – ответил Баффло. – Ладно, идем. Уже очень поздно, и вы, ребята, наверное, умираете с голоду. Пусть кто-нибудь сообщит в полицию, а я хочу вернуться в лагерь.
– Альфредо и Резиновый будут сторожить у лестницы, – сказал мистер Скользун, все еще гладивший Красавчика. – Нам здесь больше незачем оставаться.
И они двинулись вниз с холма, болтая без умолку. Терри-Кейн сразу же отправился в полицию и хотел позвонить, как он туманно выразился, «высшим властям». Пятерка, чувствуя сильный голод, мечтала поскорее поесть и выпить чаю. А Тимми, как только они вышли на луг, помчался к ручью и стал жадно лакать.
– Давай посмотрим, может быть, вы знаете, кого мы заперли в фургоне, – сказал Баффло, когда они пришли в лагерь, – это единственное, чего мы еще на знаем.
Он отпер фургон и громко крикнул:
– Выходите! Мы хотим знать, кто ты такой! – Он держал в руке фонарь, и свет упал на человека, медленно подошедшего к двери.
Как же удивились ребята!
– Дядя Квентин! – воскликнули разом Джулиан, Дик и Энн.
– Папа! – закричала Джордж. – Что ТЫ здесь делаешь?
ЧУДЕСНЫЕ КАНИКУЛЫ
Минуту-две все молчали, так удивились! Подумать только! Они заперли отца Джордж. Конечно, это все Джо, она по ошибке приняла его за господина Поттершэма.
– Джулиан, – сказал дядя Квентин с чувством собственного достоинства, – я прошу тебя пойти за полицией. Меня захватили в плен и заперли в фургоне по неизвестной мне причине.
Баффло очень забеспокоился и повернулся к Джо:
– Ты почему же не сказала, что это отец Джордж?
– Но я не знала, что это он, – ответила Джо. – Я его никогда раньше не видела и подумала…
– Это неважно, что ты подумала, – оборвал ее дядя Квентин, с неприязнью глядя на маленькую замарашку. – Я настаиваю на том, чтобы привели полицию.
– Но, дядя Квентин, я уверен, что произошла ошибка, – сказал Джулиан, – и как бы то ни было, но в полицию уже пошел сам мистер Терри-Кейн.
Дядя посмотрел на Джулиана, не веря своим ушам:
– Как Терри-Кейн? Где он? Что происходит? Его нашли?
– Да, но это долго рассказывать. Все началось с того, что мы увидели Лицо в окошке башни. Я все рассказал тете Фанни, дядя, и она сказала, что передаст вам в точности, когда вы вернетесь из Лондона. Так вот, человек в башне и был мистер Терри-Кейн.
– Я так и думал. И так я и сказал вашей тете Фанни, – ответил дядя Квентин. – Вот почему я сразу же сюда приехал, но никого из вас не застал. Что с вами приключилось?
– Ну, это тоже длинная история, – терпеливо объяснил Джулиан, – но я хочу сказать, вы не будете против, если мы сначала чего-нибудь поедим? Мы просто умираем с голоду, со вчерашнего дня ничего не ели!
На этом интервью было прервано. А миссис Альфредо засуетилась, и вскоре на траве перед умирающей с голоду Пятеркой появилось столько вкуснейшей еды, что они расселись вокруг костра и ели, ели, ели. Миссис Альфредо опустошила для них свой самый большой горшок. Вокруг Тимми наставили много мисок с обрезками мяса и с большими костями – это его угощали бродячие артисты. И почти каждую минуту из темноты возникала чья-нибудь фигура с тарелкой в руке и чем-нибудь вкусным для ребят или для Тимми.
Наконец, когда они просто уже не в состоянии были есть, Джулиан начал свое удивительное повествование. Дик ему помогал, кое-что добавляла Джордж, все время перебивала рассказ Джо, и даже Тимми несколько раз пролаял, как бы вставляя свое замечание. Только Энн молчала. Прислонившись к дяде, она крепко спала.
– Ничего подобного не слышал за всю мою жизнь, – повторял он. – Никогда! Подумать только! Поттершэм мог так поступить с Терри-Кейном! Я знал, что Терри-Кейн не изменник и никогда не предаст свою страну. А Поттершэм мне никогда не нравился. Ладно, продолжай.
Бродячие артисты были тоже захвачены этой удивительной историей. Они подвигались все ближе и ближе к рассказчику, по мере того как он описывал потайные ходы, секретную комнатку и крутые каменные лестницы. О, как они взволновались, услышав о внезапном появлении Баффло, о том, как он выхватил кончиком кнута пистолет из руки Поттершэма. На этом месте дядя Квентин, откинув голову, оглушительно захохотал.
– Вот был удар для этого типа, – сказал он, – хотелось бы мне тогда увидеть его физиономию. Нет, никогда я ничего подобного в жизни не слышал!
А затем наступил черед Джо рассказывать, как она кралась за четырьмя людьми по тайным переходам и как выпустила удава Красавчика. Рассказывая, она опять начала смеяться, и вскоре все слушатели тоже смеялись, раскачиваясь взад и вперед и вытирая слезы, катившиеся по щекам от смеха.
Только дядя Квентин не улыбался. Он вспомнил, что сам почувствовал, когда в ответ на его протестующие крики бродячие артисты пустили в фургон удава и он чуть не умер со страха.
– Мистер Скользун, достаньте Красавчика, – взмолилась Джо, – он тоже должен послушать. Он так замечательно себя вел! И так ему это все понравилось! Наверное, если бы змеи умели смеяться, он бы тоже засмеялся.
Бедный дядя Квентин не решился протестовать, когда змеиный хозяин достал своего любимого удава, точнее, он достал обоих, и никогда еще они не вызывали такого восторга и не слышали столько ласковых слов и одобрительных восклицаний. Их гладили, и похлопывали, и тянули из рук в руки, и удавам это все, по-видимому, очень нравилось.
– Дайте мне подержать Красавчика, мистер Скользун, – сказала напоследок Джо и обвила им шею словно длинным блестящим шарфом. Дядя Квентин едва при этом не потерял сознание. И уж конечно, сейчас же встал бы и удалился, если бы его любимая племянница Энн не спала, головой прислонившись к его плечу.
«С какими странными людьми водится Джордж, – подумал он. – Надеюсь, с ними все в порядке, но все-таки! Эти кнуты, и ножи, и змеи – все это, должен сказать, очень уж странно и необычно».
– Кто-то идет по лугу, – сказала вдруг Джо. – Это мистер Терри-Кейн и трое полицейских.
И сразу же все бродячие артисты буквально растворились в темноте. Они прекрасно знали, что полицейские идут не за ними, а за мистером Поттершэмом и его нехорошими помощниками. И все равно они не хотели встречаться с тремя мощными полицейскими, которые поднимались по холму вместе с Терри-Кейном.
Дядя Квентин вскочил, как только его увидел, радостно побежал ему навстречу и затряс его руку вверх-вниз, вверх-вниз так ретиво, что Терри-Кейн совсем обессилел.
– Дорогой коллега, – сказал дядя Квентин, – я так рад, что вы вне опасности. Я всем говорил, что вы не предатель и не можете им быть, – всем говорил и каждому, и ездил в Лондон, и там это сказал. Я так рад, что с вами все в порядке.