На плане имелись надписи. Большинство слов стерлось, некоторые были не дописаны или заменены рисунками.
- Ерунда, не стоит тратить время,- встав из-за стола, сказал Морозов.
План Антипова и берестяная трубочка полетели в корзинку.
Об пол что-то стукнуло.
- Что еще тут? - уже недовольным тоном заворчал Морозов, подняв с пола завернутый в свинцовую бумагу предмет, величиной с горошину. Когда Морозов развернул бумагу, яркий красный огонек блеснул в его руке. Метеоролог от неожиданности вздрогнул: перед ним был рубин. Самоцвет превращал падающий на него свет в кроваво-красные искры и бросал их в разные стороны. Рубин пылал, горел, сверкал благородным огнем.
Морозов не был большим знатоком драгоценных камней, но кое-что в них понимал. Во время метеорологических наблюдений он иногда посещал разработки самоцветов, и там ему показывали редкие образцы камней.
Судя по чистоте и размерам, этот рубин имел огромную ценность.
«Несколько тысяч»,- подумал Морозов, смотря на сверкающий камень.
«Они лежат Каменке… пещере трех… старцев…» - вспомнил Морозов слова Антипова. Он извлек из корзины измятый план и возобновил его расшифровку.
Красный самоцвет лежал на столе рядом с планом. Он служил наглядным доказательством важности изображенного на бумаге. Медленно подвигалась расшифровка стертых временем изображений.
Морозов определил, что жирная меридиональная линия -это река Миасс. На плане был изображен ее участок между Таганаями и Ильменскими горами. Надписи на правой и левой сторонах плана подтвердили это. На севере была обозначена гора Юрма, о чем говорили буква «ю» и полустертое «р». К югу от Ильменских гор расположено озеро Аргази. У правой порванной кромки листа с трудом можно было прочитать буквы: «ар… аз»… - несомненно, это было Аргази.
Морозов был теперь убежден, что перед ним не бессмысленные каракули, а важный документ.
Имея такие исходные пункты, как Таганай, Юрму, Ильменские горы и озеро Аргази, можно было лишь приблизительно определить местоположение участка, где находилось месторождение рубинов, или, точней, корунда. По собственному опыту Морозов знал, что в лесах Урала не всегда удается найти замеченное раньше место, поэтому охотники и разведчики-старатели, не умеющие разбираться в планах, делают очень примитивные схемы, которые служат им дополнением к сохранившимся в памяти приметам.
Для расшифровки деталей Морозов разбил весь план на отдельные участки.
После внимательного изучения каждой детали он установил:
1. Ясно, что на плане - река Миасс, а следовательно, две соединяющиеся с ней линии - ручьи или речки.
Необходимо точно установить: ручьи это или речки. Морозов вспомнил, как Антипов пытался назвать место, откуда он пришел; он сказал: «Каменка».
Можно предположить, что это и есть название одной из речек.
Крестиком на плане показано, конечно, месторождение-так люди, не уговариваясь, почти всегда отмечают главное.
Но речка, на которой поставлен крестик, не Каменка, она имеет другое название. Это название почти
стерто, с трудом можно было разобрать буквы: «ро… ащ… я».
2. Путь к месторождению показан линией от Таганайских гор, а пометка «не ходить на восход», должно быть, сделана на разветвлении дорог. «Идти на липняк» - уточняет направление.
3. Точного положения месторождения на плане нет. Но несколько полустертых строк у правой стороны листа есть не что иное, как объяснение последнего этапа пути. Вот что там можно было прочитать:
…пересе
и итти поле
ой возле кусто
тальника к высо
веннице на б
ень от дер 10
саж
и дальше уже сознательно зашифровано. Или, может быть, составитель плана считал лучше сделать пояснение рисунком.
Первую часть нетрудно было расшифровать следующим образом:
пересе(чь) (что-то)
и итти поле (в)
ой (речке?) возле кусто (в)
тальника к высо (кой)
(лист) веннице на б(елый)
(кам)ень от дер(ева)
10 саж(еней),
а дальше следовал непонятный рисунок.
Прямая линия со стрелкой между круглым предметом и изображением, похожим на куст, означала расстояние, и оно, конечно, равно 10 саженям, как и сказано в пояснении. Но что означает этот круглый предмет?
Морозов еще раз прочел расшифрованные строки.
- Ну, ясно!.. Не может быть другого толкования!- воскликнул он.- На белый камень от дерева… Круглый предмет - белый камень, а куст - изображение лиственницы в плане. А дальше… Это дерево… Ах, чудак этот Антипов! Конечно, он не имел компаса и заменил его деревом, крона которого пышнее развита с южной стороны, а стрелка проведена от стороны, где крона развита беднее. Значит, Белый камень расположен на север от лиственницы.
Главное было разгадано, оставалось выяснить, каким путем Антипов попадал к речкам.
«Липова… Липова..,- повторял Морозов, заметив это слово в верхнем углу плана.- Да это - Липовая гора! Пунктирная линия - путь от какого-то селения… На плане квадратиками изображены избы по обе стороны. Есть! По обе стороны Кусинского пруда. Стрелка «к таг» означает: от Кусинского завода нужно идти к Таганаю, а дальше все понятно».
Утомленный, но довольный, Морозов только под утро окончил расшифровку плана.
Он установил, что к месторождению имеет какое-то отношение изображенная на плане Пещера трех старцев.
«Она чем-то характерна для района месторождения»,- подумал Морозов. Неизвестным осталось только название второй речки.
Просмотрев записи, Морозов в дополнение к схеме Антипова составил свою. Тайна рубина оживила скучную работу по обработке полевых материалов.
В свободное время Морозов стал читать книги по минералогии. Эта наука раньше казалась ему скучной. Профессоров-минералогов, всегда окруженных пыльными обломками камней, он считал маньяками. Но когда он открыл книгу академика Ферсмана «Самоцветы России», то он не мог оторваться от нее, пока не прочитал до последней страницы. Прекрасный знаток мертвой природы, Ферсман сумел оживить камень, он вдохнул в него жизнь.
Запылал рубин, загорелся зеленым огнем изумруд, встала очаровательной легендой судьба священного камня нефрита. Под пером академика ожили древние восточные сказки о драгоценных камнях.
О рубине Морозов прочитал у Ферсмана следующее:
«Красным камнем не богата русская природа. В 1824 году был открыт на Урале первый некрасивый корунд; находка невзрачного камня в россыпях Березовки была правильно определена известным знатоком камней Саймоновым, назвавшим этот камень - корунд, сапфир, рубин. Прошло почти сто лет со времени пророчества профессора минералогии Соколова, но найти на Урале настоящий красный самоцвет не удавалось русскому человеку, и только Полярная Сибирь подарила нас краснобурыми и красными сердоликами… Но искристого, настоящего красного камня мы до сих пор не знаем у нас»
Прочитав это заключение, Морозов достал антиповский рубин и подумал:
«Вот он - искристый, красный камень, настоящий и найденный на Урале. Может быть, там, возле притоков Миасса в отрогах Ильменских гор, находится первое, еще не известное минералогам месторождение этого драгоценного камня».
Немногочисленная литература о самоцветах подтверждала возможность нахождения рубинов на Южном Урале. Но заключение академика Ферсмана оставалось в силе: «еще никто на Урале не находил чистого рубина большого веса, несмотря на то, что корундовые месторождения Урала очень многочисленны. Отдельные находки рубинов и сапфиров - большая редкость».
«После находки в 1858 году в Корниловом логу крупного сапфира начались систематические разведки по реке Шиловке (недалеко от Мурзинки), но удалось найти в галечнике только четыре крошечных рубина и один сапфир. Кусочек сапфира, найденный в 1858 году, был огранен и представлен Александру II, как особая ценность… Вот, пожалуй, и все».