«Что ж, вот и приплыли».
Но думать о том, что это тупик, Элберте было невыносимо.
«И не нужно, — решила она. — Браться за дело, чтобы опустить руки при первой же неудаче? Нет-нет, ни за что! Надо сейчас же успокоиться… выдохнуть. Кажется, Леджер говорил вполне искренне. Да и какой смысл скрывать местонахождение заброшенной обсерватории? Вероятно, если он напряжёт память…»
— Я понимаю, это было давно… многое позабылось. Но… может быть, вы всё-таки припомните… постараетесь припомнить? В маминых записях нет ничего подобного, но зато… у неё был ключ. Подарок профессора, ключ от обсерватории. Он здесь, у меня. Всё, что мне нужно — просто знать, в каком направлении двигаться…
— Вот как, — нахмурился Леджер. — Я могу… то есть… если не возражаете, конечно… Но я бы хотел… просил бы вас… позволить… на него взглянуть.
— Да, конечно, — Элберта отстегнула с шеи цепочку, сняла ключ, протянула на раскрытой ладони — пальцы слегка дрожали.
— Это же… — Леджер покрутил его в руке, придирчиво разглядывая со всех сторон. И почти сразу вернул. — Это… — Лицо Леджера ещё больше помрачнело, и глубокие морщины на широком лбу стали гораздо заметней. — Это самый обычный ключ от гаража.
У Элберты перехватило дыхание.
— Как от гаража?.. Вы уверены?
— Несомненно.
Она не сводила с него глаз.
«Нет, он не лжёт. Нет… едва ли. Тогда кто? Мама? Зачем? Впрочем, в дневнике на этот счёт не было ничего конкретного, только намёки, и хорошо бы срочно донести это до Леджера, не то лгуньей сочтут меня саму. Надо разобраться. Непременно во всём разобраться».
— Но… как же так… я думала… ещё и вензель… Видите ли, мама уделяла ему так много внимания… рисовала его… Минутку, я покажу вам.
Дневник лежал в запертом ящике письменного стола. Элберта нервно пролистала книжицу, раскрыла на нужной странице и вернулась к Леджеру.
— Вот, взгляните. Ключ, инициалы профессора, рядом нарисована эмблема обсерватории. Это же она?
— Вы… — Он смотрел на Элберту со смесью жалости и смущения. — Вы обращались к родственникам профессора? Пытались расспросить их?
Она опустила голову.
— Я хотела. Насколько я знаю, у профессора был только старший брат, и он давно умер. Кажется, его жена ещё жива. Только… просто не представляю, как бы я к ней пришла… что бы сказала. Я ведь совершенно посторонний человек. Она никогда меня не видела и…
— Если хотите, мы можем сходить вместе, мисс Вудвилл, — предложил Леджер и впервые за последние пятнадцать минут улыбнулся.
— О… это было бы замечательно! — Мысли Элберты закрутились вихрем на пару с вновь нахлынувшим воодушевлением. — Да, да, конечно, если мы вдвоём… А если миссис Стедмен ещё и вспомнит вас, будет и вовсе… — Элберта осеклась, нахмурилась, сжала в кулаке бесполезный ключ: — Но она всё равно может спросить, кто я такая.
— Я представлю вас своей невестой… — бодро начал он, но уже на середине фразы запнулся и покраснел. — Если вы, конечно, не… Ну… То есть…
— Нет-нет… почему же… По-моему, отличная мысль! Допустим, вы… м-м… накопили кое-какие средства и хотите снова заняться проектом профессора. А я… я поддерживаю вас в ваших стремлениях, так?
Леджер опять стал мрачнее тучи. Весь ссутулился, опустил голову, словно пытаясь казаться меньше ростом.
— Не думаю, что это удачная мысль, — пробубнил он, буравя взглядом ковёр. — Я не очень-то похож на… продолжателя великого дела профессора. Лучше сказать, что собираемся издать о нём книгу. Для университета. И вот… собираем информацию.
На мгновение всем сделалось неловко. Элберта тихо вздохнула — она невольно прошлась по больному в запале, но… в конце концов, не её вина, что Леджер свернул не на ту дорожку. Выглядел он, конечно, несравнимо лучше, чем вчера, однако был определённо прав. Не нужно навлекать на себя лишних подозрений. И ей самой стоит переодеться.
— Хорошо, — она ободряюще улыбнулась. — Так и скажем. И… называйте меня просто по имени, Леджер. Ну… для дела… и вообще.
— Нет-нет, — он замахал руками. — Я не могу называть вас по имени! — Видимо, заметив её недоумение, Леджер продолжил: — Сколько, думаете, девушек по имени Элберта в Рейнвилле? Лучше я буду называть вас… эм-м… мисс Грей? Да, Летиция Грей.
— Вполне подходит. — Сознание Элберты уже вовсю будоражили картины будущей встречи; спокойно сидеть в кресле ей становилось труднее. — Тогда… раз мы всё решили… Может быть, пойдём? Поедем?
Леджер замялся, не особо разделяя её энтузиазм.
— Вот так с бухты-барахты? Прямо возьмём и заявимся к ней?
— Представимся, начнём издалека, — Элберта пожала плечами. — Пожилые леди обычно одиноки и любят поговорить. А что вы предлагаете?
— Может, стоит позвонить и договориться о встрече?
— Я не знаю номера. И не знаю, сколько времени понадобится, чтобы его найти. И потом… вы уверены, что миссис Стедмен согласится встретиться? Лучше прийти и уже на месте… Попытаться наладить контакт. Она увидит нас… вас… Может быть, вспомнит… поймёт, что мы… в общем, что у нас самые хорошие намерения. Во всяком случае, это будет быстрее.
У неё получилось его убедить, и Леджер кивнул.
— Хорошо. Но нам всё равно понадобится адрес, — он виновато развёл руками. — К сожалению, профессор не любил рассказывать о своей семье, а я… признаться… никогда не интересовался его родственниками.
— Адрес у меня есть, — Элберта прикусила губу, вспоминая. — Это в Блэквуде, напротив знаменитой пекарни Нормана.
— Далековато, — нахмурился Леджер.
— На паромобиле доберёмся за полчаса.
***
Машина замедлила ход, и Элберта вгляделась в незатейливый пейзаж за окном: тут и там растрёпанные кустарники, старые дубы, маленькие домишки, прячущиеся за буроватой листвой. В приоткрытое стекло сладко тянуло свежей выпечкой.
Её волнение никуда не делось, но присутствие Леджера придавало уверенности и бодрости: теперь она хотя бы была не одна. Верный Лесли, однако, не разделял её радостного нетерпения и всю дорогу подозрительно посматривал на Леджера в зеркало заднего вида. А тот хмурился, морщил лоб, потирал челюсть, пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера и гадая, чем не угодил водителю мисс Вудвилл.
— Здесь, мэм? — нарушил молчание Лесли.
— Сдайте немного назад, к аллее. — Убедившись, что паромобиль надёжно скрыт в тени деревьев и его вряд ли можно разглядеть из окон ближайших домов, Элберта кивнула. — Да, тут, пожалуйста.
Лесли вышел первым, открыл ей дверцу, протянул руку — и когда она оперлась на неё, тихо проговорил, почти не разжимая губ:
— Вы уверены, мэм, что можете… доверять этому человеку?
— Да, всё в порядке.
— Я могу сопрово…
— Не нужно, — поспешно перебила она, завидев Леджера, выбирающегося из салона. — Просто ждите нас здесь.
Лесли молча прислонился к машине, меланхолично достал из кармана курительную трубку, — но весь его вид выражал озабоченность и недовольство.
— Я не очень-то ему нравлюсь, — справедливо заметил Леджер, когда они направлялись к нужному дому.
— Ерунда, не берите в голову, — отмахнулась Элберта, сосредоточив своё внимание на ступеньках под ногами. Они были частично покрыты мхом и влажно блестели от недавнего дождя: как бы не упасть. — Готовы? Тогда я звоню, — она нажала на круглую кнопку, а затем — для верности — несколько раз постучала тяжёлой ручкой в форме подковы.
Из дома донеслась подозрительная возня, как будто впопыхах двигали мебель, елозя ножками по паркету, и гремели посудой. Через пару мгновений всё стихло, и Леджер уже собирался постучать снова, когда с той стороны донеслось покашливание и шаркающие шаги.
— Кого это принесло в такую рань? — скрипучий голос звучал откровенно недовольно.
«Что ж, отличные новости. Миссис Стедмен жива… и дома».
Элберта вопросительно взглянула на Леджера и на себя. Мол, если ответит он, старуха может напугаться, но если услышит приветливую женскую речь…
Леджер покорно отступил на шаг назад.
— Доброго вам утра, мэм! — Элберта на всякий случай заговорила громче обычного, вдруг у старушки неважно со слухом. — Вы уж простите, что без предупреждения. Хотелось бы миссис Стедмен увидеть.