Она покачала головой.
— Мы произведем вскрытие, — сказал врач. — Я сожалею, но так принято, когда человек умирает до приезда врача. Скорее всего, произошло кровоизлияние, лопнул сосуд. Вскрытие покажет. Вы не знаете, как нам связаться с его семьей?
Девушка вновь покачала головой.
— Нет. Я позвоню в Фонд.
Она разрыдалась, и медсестра увела ее. Юпитер и тетя Матильда ждали. Девушка вернулась не скоро. Она звонила из кабинета старшей сестры.
— Из Фонда кто-нибудь приедет, — сказала она.
Юпитеру стало любопытно, какой такой Фонд, но спрашивать он не стал. Тетя Матильда объявила, что им всем надо выпить крепкого чаю. Взяв девушку за руку, она повела ее по коридору в больничный кафетерий.
Сначала они молча пили чай, но постепенно девушка разговорилась.
— Он был очень хороший.
Глядя на свои шершавые руки с обломанными ногтями, она рассказывала, что умерший мужчина — известный генетик доктор Карл Биркенштейн. Он работал в Фонде Спайсера, изучал различных животных и экспериментировал с ними, чтобы повысить их мыслительный уровень и их потомков тоже. Девушка тоже там работала, она присматривала за животными.
— Я слышал про Фонд Спайсера, — сказал Юпитер. — Это дальше по побережью, правильно? Возле Сан— Диего?
Она кивнула.
— Да, в маленьком городке в горах. Оттуда дорога идет в пустыню.
— Город называется Апельсиновая Роща, — сообщил Юпитер.
В первый раз девушка улыбнулась.
— Вот здорово! Я хочу сказать, мало кто знает о нашем городе. Даже если кто— то слышал о Фонде, то о городе точно ничего не знает.
— Юпитер много читает, — сказала тетя Матильда, — и почти все помнит. А я вот не слышала ни о городе, ни о Фонде. Это что такое?
— Это институт, в котором занимаются независимыми научными исследованиями, — изрек Юпитер.
Внезапно он заговорил так, как профессор колледжа говорит о малоизвестном предмете. У него всегда был такой тон, если он объяснял что— то, в чем хорошо разбирался. Тетя Матильда уже привыкла к этой его манере и не обратила внимания, зато девушка посмотрела на него с удивлением.
— Абрахам Спайсер владел производством пластмасс, — вещал Юпитер. — Его компания выпускала пластмассовые канализационные трубы и контейнеры для продуктов. За свою жизнь он заработал много миллионов, однако удовлетворения не получил, потому что, на самом деле, хотел заниматься физикой. Поэтому он создал трастовый фонд, которому завещал свои деньги с условием, что прибыль будет идти институту, в котором будут работать ученые, задумавшие оригинальные или революционные исследования в любой отрасли науки.
— Ты всегда так разговариваешь? — спросили девушка.
Тетя Матильда улыбнулась.
— Чаще, чем хотелось бы. Это из— за его чтения.
— Ой! — воскликнула девушка. — Простите. Я хотела сказать, это замечательно. Кстати, я ведь не представилась? Меня зовут Хесс. Элеонор Хесс. Впрочем, это не имеет значения.
— Почему не имеет? — Спросила тетя Матильда.
— Я хотела сказать, что я ничего такого не придумала. И обо мне совсем никто не знает.
— Ну и что? — рассердилась тетя Матильда. — Я рада познакомиться с вами, Элеонор Хесс. А я миссис Титус Джонс. Юпитер Джонс — мой племянник.
Элеонор Хесс коротко рассмеялась и тотчас отвернулась, словно боялась слишком разоткровенничаться.
— Расскажите еще что-нибудь о своей работе в Фонде Спайсера, — попросила тетя Матильда. — Вы правда ухаживаете за животными? За какими?
— За экспериментальными, — ответила Элеонор. — За белыми мышами, шимпанзе и лошадью.
— Лошадью? — переспросила тетя Матильда. — Они держат лошадь в лаборатории?
— Ой, да нет же. Блейз живет в конюшне. Но она — такое же экспериментальное животное, как и все остальные. Доктор Биркенштейн использовал изотопы или что— то такое в экспериментах с ее матерью. Вы бы, наверное сказали, с ее маткой. Не важно. В общем, он сделал что— то с ее хромосомами. Я в этом не понимаю, но она действительно очень умная для лошади. Она умеет считать.
Тетя Матильда и Юпитер уставились на нее широко открытыми глазами.
— Ой, ничего сложного, — поспешила добавить Элеонор. — Например, вы кладете перед ней два яблока, потом еще три, а она знает, что их стало пять, и топает пять раз. Я… я думаю, может, это и не очень много, но лошади обычно не бывают такими умными. Их мозги не так устроены. Шимпанзе доктора Биркенштейна гораздо умнее. Они разговаривают знаками, и иногда такое скажут…