Лорд Катерхем немного подумал над вопросом.
— Очень похожа на то, как я представляю себе миссис Сиддонс, — сказал он наконец. — Полагаю, она обожала участвовать в любительских спектаклях. По-моему, ее очень расстроила история с будильниками.
— С будильниками?
— Тредвелл мне только что об этом рассказывал. Вроде бы собравшиеся здесь гости задумали какую-то шутку. Купили кучу будильников и спрятали их в комнате Джерри Уэйда. А потом, естественно, нашли беднягу мертвым. Так что все обернулось весьма скверно.
Юла кивнула.
— Тредвелл рассказал еще всякие странности про эти будильники, — продолжал лорд Катерхем, теперь уже с явным удовольствием. — Оказалось, потом, когда Уэйд уже умер, кто-то собрал все эти часы и поставил в ряд на каминной полке.
— Ну и что такого? — удивилась Юла.
— Я тоже не вижу ничего особенного, — согласился лорд Катерхем. — Но, очевидно, вокруг этого возник какой-то шум. Видишь ли, неизвестно, кто это сделал. Допросили всех слуг, и те поклялись, что не прикасались к проклятым будильникам. В общем, просто загадка. Потом следователь начал задавать свои вопросы на дознании, а ты сама знаешь, как трудно что-нибудь объяснить людям подобного сорта.
— Да уж, — согласилась Юла.
— Тем более, — продолжал лорд Катерхем, — постфактум очень трудно восстановить связь событий. Я, например, не понял и половины того, о чем толковал Тредвелл. Кстати, Юла, этот незадачливый молодой человек умер в твоей комнате.
Юла скорчила гримасу.
— Надо же было ему выбрать именно мою комнату, — сказала она с явным негодованием.
— Вот я о том и говорю, — торжествующе поддержал ее лорд Катерхем. — Безответственность. Теперь все стали совершенно безответственными.
— Мне, впрочем, все равно, — храбро сказала Юла. — Какая разница?
— А мне не все равно, — заявил ее отец. — Отнюдь! Начнут сниться всякие ужасы — призрачные руки, звон цепей.
— Между прочим, — отозвалась Юла, — в твоей кровати умерла прабабкина сестра Селина. Странно, что над тобой не парит ее призрак.
— Иногда парит, — поежился лорд Катерхем. — Особенно, когда поем омара.
— А я, слава Богу, не суеверна, — объявила Юла.
И все же, сидя вечером у себя в комнате перед камином, она невольно обращалась мыслями к Джерри Уэйду. Невероятно, чтобы этот веселый, беззаботный юноша, так любивший жизнь, мог сознательно с нею расстаться. Нет, тут, наверное, надо искать другое объяснение. Захотел принять снотворное и по ошибке принял больше, чем нужно. Все это возможно. Юла не считала, что Джерри страдал от избытка умственных способностей.
Она задержалась взглядом на каминной полке и сразу вспомнила историю с будильниками. Ее горничную просто распирало от подробностей, тем более, ей только что поведала обо всем одна из служанок. Горничная-то и упомянула о детали, которой, судя по всему, не придал особого значения Тредвелл, когда докладывал лорду Катерхему о происшедшем, но любопытство Юлы это подстегнуло.
На каминной полке были аккуратно поставлены в ряд семь будильников. А восьмой нашли в саду на лужайке, очевидно, его выбросили в окно.
Теперь Юла ломала себе над этим голову. Зачем было выбрасывать будильник? Ей это казалось совершенно бессмысленным. Она могла допустить, что какая-то из служанок решила аккуратно расставить часы на каминной полке, а потом, испугавшись допросов, побоялась в этом признаться. Но уж, конечно, ни одна служанка не стала бы выбрасывать будильник из окна.
Может быть, часы выкинул сам Джерри, когда его разбудил первый резкий звонок? Но нет, это опять-таки невозможно. Юла вспомнила, что, как она слышала, смерть наступила рано утром, а до этого он некоторое время был без сознания.
Юла нахмурилась. Действительно странная история с этими будильниками. Надо бы разыскать Билла Эверсли. Она знала, что он тоже был тогда среди гостей. Сказано — сделано, такое уж у Юлы было правило. Она встала и пошла к бюро. Оно было инкрустированное, а крышка откидывалась назад. Юла села, достала лист почтовой бумаги и написала: «Дорогой Билл».
Она остановилась и решила выдвинуть столик. Но, как это часто бывало и раньше, доску заело. Юла нетерпеливо дергала ее, но та не поддавалась. Девушка вспомнила, что однажды так уже было, доска долго не выдвигалась и оказалось, что в дальнем углу застрял конверт. Тогда Юла взяла тонкий разрезательный нож и просунула его в узкую щель. Ей повезло, из щели показался уголок белой бумаги. Юла подцепила его и вытянула. Это была порядком измятая первая страница какого-то письма.