Тяжело вздохнув, она проследовала из комнаты через открытое французское окно, к явному облегчению Джимми Тесайгера, немедленно воспользовавшегося ситуацией и наложившего себе побольше печенки и бекона.
Недолго постояв на террасе в самой трагической позе, леди Кут подвигла себя поговорить с Макдональдом, главным садовником, как раз обозревавшим аристократическим оком вверенный его попечению домен. Среди главных садовников как таковых Макдональд считался вождем и князем. Так что место свое он знал и не сомневался в том, что его дело – править. И потому правил – самым деспотическим образом.
Леди Кут приблизилась к нему во взволнованном состоянии.
– Доброе утро, Макдональд.
– Доброе утро, миледи. – Эти слова были произнесены так, как должно говорить главным садовникам – со скорбью и достоинством, присущими пребывающему на похоронах императору.
– Я хотела спросить: не сможем ли мы подать сегодня вечером на десерт немного нашего позднего винограда?
– Он еще не созрел, – изрек Макдональд голосом любезным, но вместе с тем твердым.
– Ох! – молвила леди Кут и, набравшись храбрости, продолжила: – Ох! Но вчера я была в дальней оранжерее и попробовала несколько ягод, и они показались мне очень хорошими.
Макдональд пристально посмотрел на леди Кут, и та покраснела. Взгляд этот заставил ее ощутить, что она допустила абсолютно непростительную вольность. Очевидно, покойная маркиза Кейтерхэм никогда не позволяла себе столь значительного нарушения приличий, как вкушение винограда в одной из собственных оранжерей.
– Если б вы отдали подобное распоряжение, миледи, мы срезали бы гроздь и послали бы ее вам, – строгим тоном проговорил Макдональд.
– O, благодарю вас, – проговорила леди Кут. – Конечно, в следующий раз я так и поступлю.
– Однако виноград пока еще не совсем созрел.
– Да, – негромко пробормотала леди Кут, – да, должно быть, вы правы. Пока оставим этот вопрос.
Макдональд сохранял истинно владычное молчание, и леди Кут вновь взвинтила себя.
– Я намеревалась поговорить с вами о той лужайке, что в конце розария. По-моему, ее можно было бы использовать как площадку для игры в кегли. Сэр Освальд очень любит покатать шары.
«Почему, собственно, нет?» – подумала леди Кут, как подобает особе, начитанной в истории Англии. Разве не в кегли играл сэр Френсис Дрейк со своими рыцарственными сподвижниками, когда у берега страны заметили корабли Великой Армады? Подобное занятие подобает джентльмену, и Макдональд, бесспорно, не сумеет выдвинуть никаких возражений против ее предложения. Однако в ходе своих размышлений она не учла тенденцию, доминирующую в психике хорошего главного садовника, требующую противоречить всем и каждому сделанному предложению.
– Вне сомнения, эту лужайку просто невозможно использовать для данной цели, – уклончивым тоном промолвил Макдональд. Реплике этой он придал обескураживающий оттенок, однако на самом деле направлена она была на то, чтобы заставить леди Кут вступить на путь, ведущий к ее погибели.
– Ну если ее расчистить и… э… подстричь… и… э… все такое, – продолжила она полным надежды тоном.
– Так, – неторопливо проговорил Макдональд. – Это можно сделать. Однако придется тогда забрать Уильяма с нижнего бордюра…
– Ах, так! – усомнилась леди Кут. Слова «нижний бордюр» абсолютно ничего не говорили ее уму – разве что каким-то непонятным образом намекали на шотландскую церковь, – однако было очевидно, что, с точки зрения Макдональда, они означали неопровержимое возражение.
– И мне будет очень жаль, – продолжил Макдональд.
– Ну да, конечно же, безусловно, – согласилась леди Кут. И тут же удивилась тому, какая причина заставила ее согласиться с подобной решимостью.
Макдональд посмотрел на нее с еще большей строгостью.
– Но, конечно, если вы прикажете, миледи…
Закончил он паузой, однако полный угрозы тон был не по силам леди Кут. И она немедленно капитулировала.
– O нет, – проговорила женщина. – Я понимаю, что вы имеете в виду, Макдональд. Н… нет… пусть лучше Уильям останется на нижнем бордюре.
– Именно так я думал и сам, миледи.
– Да, – промолвила леди Кут. – Да, конечно.
– Я так и думал, что вы согласитесь, миледи, – закончил разговор садовник.
– Да, конечно, – снова произнесла она.
Макдональд прикоснулся к своей шляпе и направился прочь. Леди Кут, горестно вздохнув, проводила садовника взглядом. Джимми Тесайгер, уже укомплектованный печенью и беконом, вступил на террасу, остановился возле нее и вздохнул совершенно другим образом.