– Да видите ли… – поручик слегка замялся. – Он арестован по подозрению в краже… и на наши вопросы отвечать отказывается, а требует вызвать вас.
– В краже? – Верещагин отлично помнил, что именно близнецы рассказывали ему о приключениях добропорядочного гувернёра, но удивление сыграл безупречно. – Уверен, что это ошибка.
– Мы вынуждены просить вас прибыть в Краков, – уже твёрдо сказал стражник. – В ближайшее время.
– Хорошо, – кивнул Алекс. – Мне это крайне неудобно, но Василий работает на мою семью. Я прибуду первым же рейсом.
Двое детективов холодно распрощались, и наш герой, помянув Тёмного и его приспешников, полез смотреть расписание дирижаблей в сторону Кракова. Когда дверь кабинета приоткрылась, и в щель один за другим просочились близнецы, он поднял на них сосредоточенный взгляд и сообщил:
– Все наши планы откладываются, как минимум, на неделю. В качестве возмещения…
– Мы уже выбрали, – перебил его Стас. – Летние курсы воздухоплавания в Академии Жуковского.
Серж дополнил:
– Всем троим, Катька с нами.
Счастливый отец не то, чтобы не удивился, просто сумел удержать лицо, и ответил:
– Принято. А насчет того, что случилось…
– Не надо, пап. Давай… потом как-нибудь.
– Лучше скажи, когда ты улетаешь? – подхватил Стас.
– Откуда вы знаете, может, у меня просто новое расследование?
– Не-а, – близнецы дружно помотали головами. – Ты в Краков поедешь, Василия вытаскивать.
– Это, конечно, тоже расследование, – добавил Серж, – но другое.
– Получается, самый быстрый способ – сегодня вечером в Монакум, а завтра по прилету уже поездом в Краков, – сдался Алекс. – И расскажите-ка мне еще раз всё, что вам удалось узнать о тетрадях, книге и о том, чем ваш гувернёр занимался на свободе…
По дороге из Кривоколенного переулка Суржиков всё рассуждал сам с собой обо всём, что ему рассказали и не рассказали. Как раз дойдя до двери дома, он хлопнул себя по лбу и промычал:
– У-у, балда! Надо ж было соображать!
Он взбежал по лестнице на второй этаж, в несколько шагов достиг кабинета, открыл дверь и застыл, никого не увидев.
Алекс обнаружился в спальне. Он стоял над небольшим кожаным саквояжем и аккуратно укладывал туда чехол с рубашками.
– Шеф, я понял, где я лопухнулся!
– Что, сбежала наша богомолица? – поднял на него взгляд Верещагин. – Интересно только, в театр или к любовнику?
– Какой театр? – затормозил Владимир.
– Да я подумал, что очень все её молебны отдают дурным любительским спектаклем… Ты извини, я тебя перебил. Излагай, что ты придумал!
– Ага… Значит, замужем Шарлотта три года, не вчера выдали. И сама она из купеческой семьи, с детства её в почтении к старшим воспитывали и дела вести учили. Вполне себе такая… крепкая девица была. Стояла на земле обеими ногами.
– Это тебе нянька сказала?
– Что-то нянька, что-то я из разговора с неутешным супругом понял. Да и знаю я, как купцы дойчландского происхождения детей воспитывают, в детстве соседи были такие, насмотрелся! Так вот, три года назад она вышла за Шнаппса и жила с ним… нормально. Хороший прочный брак. Если бы сразу после замужества она взбрыкнула, можно было бы списать на девичье потрясение, нервы, всё такое. Но чтобы три года нервы не вибрировали, а тут вдруг взыграли?
– Согласен, – кивнул Алекс. – И ты решил?..
– Я решил, что она любовника завела, тут-то крышу и сорвало. Шнаппс… не похож на инкуба.
Не удержавшись, Верещагин фыркнул:
– Вот уж точно! Но старуха тебе об их проблемах в спальне не рассказала?
– Думаю, она и не знает. Подруге женщина могла бы рассказать о таких подробностях личной жизни, но не няньке. Ну, мне так кажется. Так что я планирую хорошенько потрясти парикмахершу, авось, что-то и вытрясем.
– Хорошо, так и сделаем. Тебе придётся довести это дело самому, потому что я сегодня вечером должен отбыть в Краков.
– Потерявшийся гувернёр, – кивнул Суржиков. – Слушай, и клиенту мне придётся отчитываться?
– Отчитаешься, небось, не бином Ньютона. Бланки отчётов в правой тумбе стола, оплату положишь пока на свой банковский счёт, вернусь – разберёмся.
– А вдруг я не сумею…
– Иди к тёмному! – разозлился Алекс. – Гамлета сыграть сумел? Ну, так сыграй и Шерлока Холмса!
Барбара Вишневская и сама не слишком хорошо понимала, что привело её в Москву, и почему она не уехала сразу же, доставив детей. Или, может быть, понимала, но всё ещё не готова была в этом самой себе сознаться. Со времени их знакомства с Алексеем Верещагиным и его непростым семейством прошло не так уж мало времени, почти полтора года. Они периодически встречались то в Кракове, то в Медиолануме, то в Лютеции, и при каждой встрече этих двоих буквально бросало друг к другу, никакой не было возможности оторваться, разомкнуть объятия.